Вадим Эрлихман - Жанна д’Арк. Святая или грешница?

Пока папские эксперты изучали процесс с юридической точки зрения, французские теологи занимались его богословской стороной. Инквизитор Франции Жан Брегаль запросил мнение знатоков богословия и канонического права из нескольких университетов. Коллеги обвинителей Жанны послушно взялись за дело, написав изрядное количество трактатов, полностью оправдывавших Жанну. Неожиданно процесс реабилитации застопорился — папа Николай V резко осудил принятую по настоянию Карла VII Буржскую прагматическую санкцию, которая подчиняла французскую церковь королевской власти. В ответ король организовал избрание "альтернативного" папы Феликса V, бывшего герцога Савойского; лишь недавно преодоленный раскол католической церкви забушевал с новой силой. Но весной 1455 года папа Николай V умер, и его место занял дружественно настроенный к Франции Каликст III. Уже 11 июня он назначил архиепископа Реймсского и епископов Парижа и Кутанса комиссарами Святого престола по вопросу оправдания Девы.

7 ноября 1455 года в соборе Парижской Богоматери начал работать церковный трибунал, на котором мать Жанны Изабелла Роме попросила суд очистить память ее покойной дочери от лживых обвинений. Расследование началось с новой силой — уполномоченные трибунала направились в Домреми, Вокулёр, Тур, Орлеан, Руан, детально опросив больше ста свидетелей. Среди них были случайные люди, но были и те, кто хорошо знал Жанну: ее родные и земляки, д’Олон и Луи де Кут, Дюнуа и герцог Алансонский, Ла Гир и Потон де Сентрай. Их показания, заботливо сохраненные в многотомных материалах процесса, дают бесценный материал о жизни Жанны и ее смерти. О смерти — потому что среди опрошенных были и те, кто держал Жанну в заключении и судил ее. Далеко не все отвечали честно, многие пытались обелить себя, расхваливая заодно и Жанну. Если на обвинительном процессе ее упорно, хоть и без особого успеха, пытались изобразить чудовищем, то на оправдательном представили святой без страха и упрека. Конечно же, никто из свидетелей не признался, что спорил с Девой, не верил ей или даже предавал. Дознаватели не настаивали на уточнениях, не искали противоречий — их задачей было оправдать покойную, а не обвинить тех, из-за кого она погибла. Впрочем, главные виновники ее смерти были мертвы — незадолго до процесса скончался руанский инквизитор Жан Леметр, которого никто и не подумал привлечь к суду Процесс быстро двигался к финалу. 7 июля 1456 года председатель суда огласил приговор, перечистивший ошибки и нарушения, допущенные руанским трибуналом. Все решения этого трибунала были отменены, Жанну и ее семью объявили полностью очищенной от обвинений. Память девушки, "задушенной в жестоком и ужасающем пламени", как говорилось в приговоре, решили почтить религиозными процессиями, проповедями в храмах и воздвижением креста на месте казни. Это было шагом к официальной канонизации, но она затянулась на целых полтысячелетия. Одной из причин было то, что оправдательный процесс, который после долгих проволочек постарались запершить в кратчайший срок, тоже был небезупречен с точки зрения юридических формальностей. К тому же в течение этих веков французской церкви, да и Франции в целом, часто было не до Жанны. Страну сотрясали Религиозные войны, ереси, революции. Каждая новая власть восхваляла Деву, и каждой власти она — подлинная, а не мифическая, — была неудобна.

Оттягивая канонизацию Жанны, французская церковь не забывала извлекать из ее образа идейную выгоду. Типичным образцом приторно-благочестивых сомнений, воспевающих ее преданность Богу и королю, стала поэма Жана Шаплена "Девственница, или Освобождение Франции", изданная впервые в 1656 году и затем неоднократно переиздававшаяся. Главное внимание в этом сочинении, как и в десятках ему подобных, уделено не реальным событиям жизни Жанны, а сотворенным через нее и даже без всякой связи с ней чудесам Господа и святых. Уже в предисловии Шаплен заявил, что намерен излагать материал в своей поэме "таким образом, чтобы все совершающееся в ней благодаря Божественному Промыслу могло применяться и к силе человеческой, вознесенной на вершину, едва достижимую для природы".

В эпоху Просвещения подобные сочинения вызвали неизбежную реакцию отторжения: критики клерикализма зачастую относились к подвигу Жанны как к старой, наполовину выдуманной сказке или даже издевались над ним. Самый яркий пример — пародийная поэма Вольтера "Орлеанская девственница", написанная в 1740-е годы в ответ на произведение Шанлена. Как и церковный автор, великий вольнодумец почти ничего не говорит о жизни героини, о ее борьбе против англичан; его поэма целиком посвящена обличению церкви и отдельных ее представителей. Не пощадил он и саму Жанну, превратив ее в глупую, пошлую и развратную особу которая не воюет, а только занимается любовью с солдатами и полководцами обеих армий. Комический эффект усиливается приставаниями к Жанне влюбленного в нее осла — единственного симпатичного персонажа поэмы. Многих французов, даже поклонников Вольтера, возмутила такая трактовка образа Жанны. И не только французов — Пушкин в своих заметках сравнивает писателя с палачом, который "присовокупляет поругание к смертным мучениям Девы". Позже, впрочем, Вольтер сам понял, что перегнул палку и в своем "Философском словаре" отозвался о Жанне более объективно.