Алексей Овчинников - Главный детский доктор. Г. Н. Сперанскому посвящается…

Во время нашего второго, а может быть третьего, визита в Прибалтику бабушка согласилась взять с собой наши велосипеды. Для них сколотили ящики и сдали в багажное отделение на Рижском вокзале. Прибыли они в Ригу с большим опозданием, но сколько было радости, когда в санаторий, наконец, приехал автобус, и шофер Саша достал из него наши велосипеды – Маринин, Сережин и мой. Жизнь сразу же окрасилась в новые цвета, а горизонт наших прогулок неимоверно расширился. Правда, в те годы местная милиция требовала получения на велотранспорт номеров и специальных документов. Деду пришлось съездить в Майори, в отделение милиции взморья, где он заплатил налог и ему выдали номера, но почему-то только два. То ли третьего номера не оказалось в наличии, то ли в те годы на одного человека полагалось не более двух велосипедов – не помню, но мой велосипед оказался без номера. Выручил меня вскоре приехавший к нам отец: не долго думая он под осуждающими взглядами деда и бабушки вырезал соответствующего размера картонку, покрасил её белой краской и кисточкой, очень аккуратно, как он умел, красной и черной краской написал цифры и соответствующие надписи на латышском языке. Номер получился – не отличить от настоящего, и я безбедно катался с ним целый месяц.

Ещё мы играли в «пихалку» – вариант бильярда, только не с шарами, а с круглыми плоскими деревянными колесиками, скользящими на боку по полированному фанерному столу с бортами и лузами. Как ни странно, чемпионом в этом развлечении оказался… дед. Он объяснил нам, что в молодости, приезжая в Узкое к Трубецким, он поигрывал в большой бильярд, и навыки игры сохранились у него до старости.

Однажды к нам в гости заехал молодой тогда ещё, но уже известный пианист Святослав Рихтер, гастролировавший в Риге. Я уже описывал историю его знакомства с нашей семьёй. Стасик, как звала его бабушка, пробыл с нами около часа, посидел на крылечке веранды с бабушкой и дедом, сходил с нами на пляж. Мой отец на фоне заходящего солнца сделал его фотографию в профиль с хорошо видными длинными пальцами пианиста.

Бабушка с нами на пляж не ходила, и лишь изредка, в хорошую погоду, она выходила под руку с дедом в дюны, где сидела под соснами и курила, укрываясь от ветра за спиной у деда. Иногда по вечерам в тихую, безоблачную погоду она выходила на берег с кем-нибудь из отдыхающих дам полюбоваться закатом и в надежде увидеть так называемый зелёный луч. Что это такое, я не знаю, сам не видел, но, по-моему, у Леонида Соболева что-то о нём читал [41]. У меня сохранилась фотография её единственного дневного выхода на пляж под руку с двумя девушками, моими приятельницами, которые её очень любили. Зато она ежедневно проводила часы на скамейке в парке недалеко от веранды дома. Иногда с ней рядом присаживался и дед. И рядом с ними, и вокруг всегда было несколько человек, с которыми бабушка оживленно разговаривала, а дед слушал и иногда вставлял отдельные реплики. К сожалению, не знаю, о чем они беседовали. Мне было тогда это совершенно все равно: мне важен был велосипед, теннис, море, приятели, кино и т. д. Дорого бы я дал сейчас, чтобы оказаться с ними рядом на той скамейке.

Дом отдыха Академии медицинских наук на Рижском взморье в Лиелупе

Елизавета Петровна и Георгий Несторович Сперанские на своей веранде

Георгий Несторович по дороге на пляж. Рижское взморье, Лиелупе

Георгий Несторович уходит с пляжа. Там же

Георгий Несторович на пляже перед купанием

Рижское взморье. Сверху: Георгий Несторович идёт в море с градусником. Снизу: Георгий Несторович после купания