— Поверьте моему опыту: вам нужен 43-й.
— Не ваше дело: давайте 42-й!
— Пожалуйста, сами виноваты, если у вас разболится голова, бросится кровь в голову и зашумит в ушах.
И насчет лечения психических заболеваний лекарствами тоже имеется неплохой анекдот. В железнодорожном вагоне сидят друг напротив друга эсэсовец и еврей. Еврей достает селедку, разделывает ее и ест, но голову отделяет и снова заворачивает.
— Почему вы так сделали? — допытывается эсэсовец.
— В голове мозг, его я везу детям: съедят его и поумнеют.
— Не продадите ли мне селедочную голову?
— Если хотите.
— Сколько она стоит?
— Марку.
— Вот вам марка! — эсэсовец тут же съедает селедочную голову.
Через пять минут он орет:
— Грязный жид, селедка целиком стоит 10 пфеннингов, а ты продал мне голову за марку!
Еврей преспокойно замечает:
— Ну вот, уже подействовало.
Напоследок анекдот о разнице между лечением самой болезни и ее симптомов. Горожанину, отдыхающему на даче, мешает спать петух: кукарекает каждое утро спозаранку. Умник идет в аптеку, покупает лекарство от бессонницы и скармливает его петуху: так вот, это — лечение причины, а не симптоматики.
Поскольку мы говорим о характере и личности и о том, в чем они проявляются, необходимо коснуться и хобби. Но сначала признаюсь в кофемании: я так завишу от кофе, что в поездки беру с собой кофеиновую таблетку на случай, если не удастся заполучить чашку крепкого кофе. И вот приезжаю я однажды в Зальцкаммергут, в Гмунден, на лекцию, захожу перед лекцией в кофейню и заказываю то, что в Вене называют «капуцин», то есть очень темный, крепкий напиток — его потому и прозвали «капуцином», что такие исчерна-коричневые рясы носили монахи. Официант приносит «гешладер» — слабенький, разбавленный водой кофе. Я бегу обратно в отель за таблеткой кофеина и натыкаюсь в фойе… на капуцина, то есть настоящего капуцина, монаха. И под мышкой у него мои книги из монастырской библиотеки, которые он прихватил, чтобы попросить у меня автограф.
Альпинизмом я увлекался вплоть до 80 лет. В тот год, когда я не мог отправиться в горы, потому что носил желтую звезду, восхождения снились мне по ночам. Мой друг Хуберт Гсур уговорил меня, и я отважился поехать в Хоэн Ванд, сняв желтую звезду, и мы забрались на отвесную скалу (мы выбрали Канцелграт), где я готов был буквально целовать камни.
Альпинизм — единственный вид спорта, о котором можно сказать, что неизбежное убывание физических сил компенсируется приобретенным опытом восхождений и отточенной техникой скалолазания. К тому же лишь в часы, когда я карабкался к очередной вершине, я с гарантией забывал об очередной своей книге или ближайшем докладе. И Хуан Баттиста Торелло [11] Хуан Баттиста Торелло — проживавший в Вене католический священник, психиатр.
не слишком ошибся, предположив, что 27 почетных званий доктора и профессора меня не так обрадовали, как два маршрута в Альпах, которые первопроходцы в мою честь назвали «тропой Франкла».
Я уже говорил, что всепоглощающими занятиями мне кажутся три — игра в рулетку, операция на мозге и первое восхождение. И добавлю: самый счастливый для меня момент — когда, завершив рукопись и отослав ее в издательство, я тут же отправляюсь в путь, забираюсь на серьезную гору, а потом провожу ночь в приюте альпинистов, в теплой комнате вместе с приятными мне людьми. Я всякий раз отправляюсь в горы (как другие люди — в пустынь), чтобы собраться с мыслями в уединении где-нибудь на плато Раке [12] Раке — высокое плато в Известняковых Альпах, на границе Штирии и Нижней Австрии.
, например. Почти все важные решения, существенные выводы были мной сделаны во время таких одиноких вылазок в горы.
И я одолел не только Альпы, но и Татры, и влез на труднодоступный пик, которому присвоена четвертая степень сложности. Влез вместе с Элли. Я поднялся на столовую гору Капштадта [13] Капштадт — другое название Кейптауна, ЮАР. — Прим. ред.
, то есть побывал в Южной Африке, благо меня пригласили выступать с докладом на юбилее Стелленбосского университета. Повел меня в горы сам президент южноафриканского клуба альпинистов. И мы с Элли благодаря счастливому случаю оказались первыми членами только что открывшейся американской школы альпинизма в Йосемитской долине.
Друзья намекали, что моя любовь к скалолазанию связана с моим интересом к «высокой психологии», которую я открыл и впервые описал в 1938 году. Пожалуй, да: в 67 летя начал обучаться на пилота и через пару месяцев совершил первый самостоятельный полет.
Читать дальше