Паоло Ди Канио: Ди Канио Паоло. Автобиография

Мне прописали усиленные занятия плаванием. Я проводил в бассейне многие часы, плавая туда и обратно, туда и обратно. Сначала я это ненавидел. Хочу напомнить, что мне тогда было шесть или семь лет. Однако через некоторое время я стал получать от этого удовольствие, особенно когда мне приходилось напрягаться все сильнее и сильнее. Наверное, именно тогда я полюбил тренировки. Мне нравилось ставить перед собой цели и достигать их, постоянно подгоняя себя вперед. В раннем возрасте я понял, что я максималист. Если в чем–то я не был лучшим, я заставлял себя возвращаться в начало и проходить все заново раз за разом, пока не делал это лучше всех. Конечно, идеала достичь невозможно, но это и не нужно. Главное — это движение, постоянное движение к совершенству.

Итак, время, проведенное в бассейне, вскоре начало приносить свои плоды. Через шесть месяцев мое тело стало более упругим, лишний жир исчез. Врачи разрешили мне снять те ужасные ортопедические ботинки. Сейчас я смотрю на себя, такого стройного, подтянутого и мускулистого, и не могу поверить, что когда–то был маленьким толстым мальчишкой.

Мне повезло. Никто не смеялся надо мной (а если и смеялся, то я этого не помню). Возможно, это потому, что к восьми годам я уже сбросил вес, а дети не становятся жестокими, пока им не исполняется десять. А, может быть, причиной был Антонио, наводивший страх на любого, кто хотел надо мной поиздеваться.

Так или иначе, оглядываясь назад, я понимаю, что рисковал остаться толстым до конца жизни. Все бы тогда было иначе. Я бы не стал профессиональным футболистом, не познакомился бы с Беттой и у меня бы, наверное, не было сейчас двух прекрасных дочерей. Я смотрю на многих детей, страдающих от лишнего веса, детей, имеющих как физические, так и психологические проблемы, и мне хочется сказать им, что все можно изменить. Нужно лишь сделать над собой усилие и стать другим. У меня это получилось, и у них тоже может получиться.

В девять лет я был счастливым, веселым мальчиком. И моя мама решила обратиться к специалистам, чтобы у меня нашли какой–нибудь талант. Наверное, так делает любая мать в Италии, ведь каждая мать искренне верит, что ее ребенок — самый умный и красивый на свете.

Помните Зорро — знаменитого героя в маске, с саблей в руке скакавшего на лихом коне по Мексике, помогая угнетенным и покоряя женские сердца? Так вот, итальянское телевидение решило снять несколько новых серий фильма о приключениях Зорро, в которых рассказывалось о его раннем детстве. По всему Риму расклеили объявления, где мальчики от восьми до десяти лет приглашались принять участие в пробах на роль юного героя. Это стало главной темой разговоров местного люда. Мама отвела меня в телестудию. Я не знал, что меня ждет, но мне было ужасно интересно оказаться в новой, незнакомой обстановке.

Таких, как я, набралось около тысячи. К плечу каждого был приколот номер, будто мы были коровами на ярмарке. Некоторые дети заметно нервничали, кое–кто плакал, а кто–то сидел с каменным лицом, как у манекена, крепко держась за руки своей мамаши. Нас всех как следует вымыли, подстригли и одели в праздничные костюмы. На мне была новая одежда, против чего я особо не возражал. Мне нравились новехонькие рубашки и брюки. Уже тогда я любил одеваться по моде.

Но наш внешний вид не шел ни в какое в сравнение с тем, как выглядели наши матери. Они переживали гораздо сильнее детей и были одеты с большим шиком, нежели их отпрыски. Можно было подумать, что именно они участвуют в кастинге. Макияж, платья с цветочными узорами, бусы. Не забывайте, что на дворе, все–таки, была середина семидесятых. Женщины оживленно болтали между собой, в то же время пристально наблюдая за своими чадами: не испачкались ли туфли, не помялась ли рубашка?

Нас всех сняли на камеру, а затем пригласили на сцену читать слова Зорро. Некоторые дети были напуганы до смерти, другие просто не могли понять, чего от них хотят. Нужно было видеть, как напряженно матери смотрели на своих сыновей: еще чуть–чуть и на маленьких личиках появились бы дырки от их испепеляющих взглядов. Я не знаю, кто были все те мальчишки, но, скорее всего, большинство из них, как и я, происходили из обычных рабочих семей. Для многих это, вероятно, был единственный шанс уйти от безысходности своего общественного положения и стать кем–то другим, заняться чем–то более интересным. Надо сказать, что в итоге все свелось к банальной торговле («Мадам, ваш сын красив и талантлив, но не так красив и талантлив, как вон тот»), а напряжение было просто невыносимым. Нужно понимать менталитет людей в то время и отношение присутствовавших матерей ко всему происходившему. Их ребенок являлся показателем того, насколько хорошо они исполняли свои материнские обязанности.