Дитер Болен - За кулисами

Он говорил, как разочарованная домохозяйка, которая вообще–то собиралась купить «Сливовый мусс Швартау», а вместо этого ей впарилив «Шпар» банку черешен. Это было так не похоже на все его интервью в «Бильд» и «Бyнтe», где он изображал романтического мечтателя с нежным голосом и сильной харизмой, который был, ах, так влюблен в свою Джульетту.

«Ну», — изрек я, — «ну… Может, вам стоит подумать о том, чтобы расстаться? Может, вы просто не подходите друг другу».

«Нет, не беспокойся, Дитер!» — поучал меня Даниель, — «Я же не дурак! У меня есть в запасе еще несколько вариантов. Это с Джулиетт, это все равно только увлечение».

В доказательство он достал свой мобильный телефон, которым можно было фотографировать. С важным видом он нажал на кнопку. А потом гордо сунул мне под нос дисплей. А на нем его личная фотография.

«Видал?» — торопливо спросил Даниель, — «это я». А потом забрал мобильник, снова щелкнул кнопкой и сунул мне под но следующую фотку с торжествующим «Как тебе это?».

Так оно дальше и пошло. На его мобильном были десятки фоток. Все новые женщины, все новые позы. Сзади, спереди, сбоку, слева, справа, во все места — в прямом смысле слова.

«Послушай, где ты это скачал?» — интересовался я, — «Из какого это порно?»

«Нет–нет, ты что, ненормальный?» — Даниель прикинулся оскорбленным, — «Это не порно! Это все правда. Это все я! Посмотри на конец на фотографии».

Я пригляделся повнимательней. На каждой фотографии, словно сертификат подлинности, виднелся конец Даниеля. Основание украшала маленькая татуировка, наподобие тех, какие любят носитьсутенеры в Южной Америке.

«Черт, черт, черт!» — отвечал я в шоке, — «Да, ты постарался… А что, собственно, говори по этому поводу Джулиетт?»

«О», — торопливо изрек он, — «я и ее фотографировал. Нужно показать бабам, кто главный. Главное — не трепаться с ними долго!»

Я, правда, не меланхолик. Но это мне показалось уж слишком.

«Послушай, Джулиетт», — я использовал первую возможность поговорить с ней с глазу на глаз, — «Слушай, ты думаешь, это правильно, то, что происходит между тобой и Даниелем…?»

«Ох, знаешь», — сказала она преувеличенно небрежно, и было заметно, что она не хотела говорить на эту тему, — «меня не интересует, что говорят другие. Они все пытаются замарать Даниеля. Он клевый парень. Он хорошо выглядит. Ясное дело, все пытаются сделать ему гадость, потому что они ему завидуют».

Незадолго до того, как Даниель в начале января вылетел из шоу, он здорово поцапался с Даниелем Кюбльбеком. Оба все время подсознательно держались натянуто и не упускали случая подколоть друг друга. Дело в том, что Даниель Л. понял, что у Даниеля К. сложились чудесные взаимоотношения с публикой. Что сильно разозлило его, ведь это не укладывалось в его мировоззрение:

«Ты всего лишь мелкое жалкое ничтожество», — он ревниво насмехался над своим маленьким тезкой, — «ты вообще петь не умеешь! Как ты выглядишь?»

«Оставь меня в покое! Ты, наглая хрень! Я тебе ничего не сделал! Перестань клевать меня!» — отвечал Даниель К. и, плача, бежал в свою комнату.

«Если бы ты побыл денек в моем теле, ты бы знал, как это круто!» — язвительно кричал Даниель Л. ему вдогонку.

Через несколько недель на одной вечеринке в Кельне мне довелось поболтать с новым менеджером Даниеля Лопеса, моим старым приятелем, Графом Гердом Бернадотт. Толстячок, который выглядит весьма невинно в своих очках с восьмью диоптриями, и в то же время о нем говорят, как о любителе стриптиза и знатном пройдохе. Что касается его профессиональных деяний, то это он в свое время показал в телепередаче «Банзай», как Наддель взвешивают левую грудь.

«Знаешь», — с радостным бульканьем в горле рассказал мне Граф, всегда расположенный выболтать чужие секреты, — «знаешь, в тот день, когда Лопес вылетел из передачи, он сразу же прибежал ко мне: 'Эй, Герд, дай–ка мне быстренько тысячу евро, я хочу заказать в номер парочку шлюх''".

И снова я подумал: «Давай, Дитер! Ты должен предостеречь Джулиетт. Ты должен открыть ей глаза. Но попробуй, объясни женщине, которая верит, что это величайшая любовь, что парень всего лишь кормит ее обещаниями. Скажи–ка ей: «Послушай, он не принимает тебя всерьез! Он вовсе не хорош для тебя! Он только использует тебя! Он строит тебе глазки, потому что ты нужна ему, чтобы петь в дуэте».

Вот это мне и пришлось узнать в последний раз: занавес вниз. Закрыть уши и разум. Нет на свете такого языка, на котором можно было бы втолковать этоДжулиетт.