Пётр Андреев - Повесть о моем друге

После двух-трех концертов в здании театра Александр Васильевич Александров по просьбе Сергея согласился устроить выступление прямо на городской площади, на подмостках, наспех сколоченных за ночь. Успех был огромный: песни и пляски приходилось повторять по просьбе зрителей несколько раз; овация гремела такая, какой никогда раньше Брест не слыхивал.

Буквально в начале войны именно этот прославленный коллектив Красной Армии исполнил песню «Священная война», ставшую гимном борьбы: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» Созданная А. В. Александровым на слова поэта-песенника В. И. Лебедева-Кумача, песня эта звучала в самые горькие дни отступления сорок первого года, когда, истекая кровью, мы отстаивали каждую пядь нашей земли.

Часто на фронте, когда хоронили мы с Сергеем друзей наших, когда слезы застилали глаза, мы тихонько запевали песню эту: «Пусть ярость благородная вскипает, как волна, идет война народная, священная война», черпая в ней силы продолжать борьбу, верить в победу.

Недавно за границей мне довелось встретиться с замечательным коллективом, которым после смерти Александра Васильевича много лет руководит его сын Борис Александров, композитор, дирижер, прекрасный организатор. Недавно ему присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. На мой вопрос, сколько в ансамбле осталось довоенных ветеранов, Борис Александрович молча показал мне пальцы двух рук: десять человек из многих сотен…

Да, текут, текут годы… Пришли новые таланты, родились новые композиторы и поэты, не знавшие войны, но хранящие в своих сердцах благодарную память о всенародном подвиге.

…Замечательная актриса Любовь Петровна Орлова тоже не миновала Бреста после долгих и настойчивых просьб Сергея. Захлебываясь, он рассказывал мне об Орловой, в которой блистательно сочетался талант певицы, танцовщицы и драматической актрисы огромного дарования. При этом была она обаятельна, проста в общении, доброжелательна и красива. И не ведал Сергей, что Любовь Петровна, дабы постоянно «быть такой», ежедневно по нескольку часов делала утомительные упражнения у балетного станка, репетировала каждую роль вдумчиво, с полной самоотдачей. Мне об этом пришлось узнать много лет спустя, когда после спектакля в Театре Моссовета Любовь Петровна пригласила меня с женой к себе на квартиру попить чайку. Интересно, что всю жизнь к мужу своему, известному кинорежиссеру Г. В. Александрову, она обращалась на «вы». Он отвечал ей почтительной, восхищенной, я бы сказал, взаимностью. Это была очень дружная пара: люди, относившиеся друг к другу с величайшим уважением, художники, понимающие собеседника с полуслова.

О Леониде Утесове, который в то время представлялся сам как «единственный неорденоносец»; он и пел, и танцевал, и дирижировал, словом, щедро отдавал себя публике, Сергей с добрым смехом рассказывал одну из тех историй, которую знаменитый одессит «на полном серьезе» ему поведал. Во время одного из концертов в Одессе на сцене появилась грязная кошка, которая «тоже пожелала принять участие в представлении». Взбешенный Утесов выбежал за кулисы и набросился на старика реквизитора.

Тот ответил:

— Ша! Что вы на меня кричите? Эту кошку знает вся Одесса! Она каждый вечер выходит на сцену, и никто, кроме вас, не обращал на нее внимания. Это умное животное тоже любит хорошую музыку. Вы должны гордиться этим, Леонид Осипович. Я вам не скажу за всю Одессу, но я бы гордился.

Рассказывал он Сергею и о том, что самым страшным ругательством на его родине было: «Чтобы ты проглотил зонтик и чтобы он у тебя внутри раскрылся».

Любил и любит поныне Леонид Осипович хорошую шутку: и на сцене, и в кругу друзей.

Много песен, летучих фраз и веселых сценок, которые исполнялись Леонидом Осиповичем и его коллективом, обретали долгую жизнь — и в окопах на фронте, и в партизанских землянках, и в холодных цехах заводов, да и теперь, если поступают на прилавки магазинов пластинки с записями Леонида Утесова, они идут нарасхват.

…Наверное, всю Белоруссию не посетило за те два предвоенных года столько интересных советских артистов, сколько побывало их в Брестской области.

Деятели культуры тянулись к Сергею, потому что он сам любил и понимал искусство, много читал, знал наизусть «Евгения Онегина», «Мцыри», восхищался Блоком и Маяковским, следил за новинками литературы, глубоко уважал тех, кто отдавал себя служению искусству, а это, он понимал, трудное служение.