А. Галушка - Черчилль. Великие личности в истории

Уже в самом начале войны проявилось внимание Уинстона к новым методам ведения боевых действий. Он организовал в Дюнкерке авиаотряд, который вылетал обстреливать немецкие позиции, причем расположение авиаотряда охранялось бронеавтомобилями. Когда стало ясно, каким препятствием для атакующей пехоты стали окопы с колючей проволокой и вражеские пулеметы, он выделил финансирование – несмотря на огромный скептицизм профессиональных военных – на исследование возможности создания «сухопутного броненосца». Через два года благодаря этой программе появился первый танк, революционизировавший войну на суше.

В начале 1915 года обстановка на море, казалось, складывалась в пользу Британии. Немцы пока еще не начали свою неограниченную подводную войну, которая в какой-то момент стала серьезно угрожать снабжению Британских островов как сырьем для промышленности, так и продуктами питания для населения. Но такое затишье шло вразрез с характером Черчилля, который жаждал действий. Единственный, за исключением Китченера, член кабинета министров с личным опытом войны, видевший вблизи ужас, горе и страдания, которые она несет, Черчилль страстно стремился во что бы то ни стало ускорить победу над врагом. Но в 1915 году на полях Франции, перерытых оплетенными колючей проволокой окопами от моря до швейцарской границы, такой победы достичь было невозможно. Попытки прорыва немецких позиций оканчивались безуспешно, принося лишь новые тысячи убитых и десятки тысяч искалеченных.

Стратегия увлекала Уинстона еще со школьной скамьи. Его энергия вылилась в поиск нового, неожиданного выхода из тупика окопной войны. Он предлагал прорыв всеми силами королевского флота в Балтийское море и высадку десанта на его побережье для захвата столицы врага Берлина. Но было ясно, что это слишком рискованный план. Была также идея ускорить войну, выбив из нее союзников Германии – Турцию и Австро-Венгрию. Если бы удалось пройти сквозь узкие проливы из Средиземного в Черное море, взять столицу Турции Стамбул и тем самым вывести ее из войны, то сразу же открывались сияющие горизонты: можно было бы беспрепятственно снабжать союзную Британии и Франции Россию, а также оказать давление на Грецию, Болгарию и Румынию, чтобы они открыли военные действия против Австро-Венгрии.

Проблема была в том, что Западный фронт пожирал все имевшиеся ресурсы живой силы. А массовую армию из миллионов добровольцев, записавшихся под знамена осенью 1914 года, еще предстояло обучить. Поскольку в Британии не было военного призыва в мирное время, то не было и большого резерва обученных военному делу мужчин.

Собственно, идея Дарданелльской операции возникла с подачи фельдмаршала Китченера. Россия требовала от своих союзников помощи, чтобы ослабить турецкий натиск в Закавказье, и Китченер предложил Черчиллю организовать демонстрационный удар по Дарданеллам. Черчилль ответил, что удар лишь силами флота не достигнет цели, но Китченер заявил, что у него нет в распоряжении лишних сухопутных частей, и продолжал настаивать на морской операции. Тогда Черчилль послал телеграмму адмиралу Кардену, командующему Средиземноморской эскадрой, поставив вопрос: возможно ли форсировать Дарданеллы, используя устаревшие броненосцы, которые не были пригодны для противостояния германскому флоту на главном морском театре военных действий? Карден ответил, что достичь поставленной задачи возможно при условии, что операция будет проводиться большим числом кораблей и займет длительное время.

Черчилля тут же покорила идея одним ударом коренным образом изменить баланс сил в войне в свою пользу. Но между замыслом и его исполнением обычно пролегает весьма существенное расстояние. Сперва Черчилль и Китченер колебались, задействовать ли только флот или включить также и армию. Наконец было решено, что ударит только флот. Черчиллю пришлось преодолевать сопротивление со стороны высшего военного должностного лица флота – первого морского лорда адмирала Фишера, которого Черчилль сам вызвал из отставки на этот пост. Фишер, много сделавший для реформ королевского флота в начале века, был сложным в общении человеком и решительно стоял на своем в вопросах, которые считал принципиальными. И он был категорически не согласен с идеей атаки на Дарданеллы. Уинстону так и не удалось переубедить его, и это привело в дальнейшем к большим проблемам для первого лорда Адмиралтейства.