Павел Батов - В походах и боях

Не так давно, в шестидесятых годах, на одном из приемов в честь гостей, прибывших из Народной Республики Болгарии, собралась группа советских добровольцев «испанцев». Вспоминали суровое и прекрасное время борьбы за свободу и республику в Испании, где советские добровольцы отдавали свои знания, опыт и свою кровь. Родион Яковлевич Малиновский, показывая на меня, добродушно сказал присутствующим:

— Некоторым повезло, еще не успели вернуться на Родину — пожалуйста, принимай в командование стрелковый корпус, а мне пришлось полгода в преподавателях академии ходить.

— Товарищ маршал, это же алфавит виноват — вы на «М», а я на «Б», ответил я…

…Григорий Михайлович Штерн докладывал политбюро о деятельности наших добровольцев; правительство и общественность Испанской республики писали, что они высоко оценивают роль советских добровольцев в организации вооруженной борьбы против фашистской интервенции, и лестно характеризовали многих товарищей. Была названа и фамилия автора этих строк. И. В. Сталин прервал докладчика: «Вы жалуетесь мне, что нет военных кадров. Вот вам кадры!..» Мне ничего не было известно о том, как неожиданно повернулась судьба, поскольку я в это время лежал в госпитале в Барселоне после ранения под Уэской. Но вот приехал в Москву. Вызвали в Кремль. Докостылял. Михаил Иванович Калинин вручал ордена. Помню, с какой восторженной любовью смотрели мы на Всесоюзного старосту, который воплощал в себе удивительное, захватывающее обаяние нашей партии. Слушаешь его великорусский говорок, в котором уже проскальзывают нотки старости, и чувствуешь, что счастлив. Счастлив тем, что ты — боец такой партии.

Михаил Иванович вызывал награжденных, вот раздался его голос:

— Орденами Ленина и Красного Знамени награждается комбриг Батов…

Меня в этот момент потрясло не обилие наград, в голове бился один вопрос: «Почему комбриг? Откуда комбриг? Был рядовой командир полка Московской Пролетарской дивизии, и вдруг…» Конечно, участие в вооруженной борьбе испанского народа за республику, где мне был доверен пост советника славной 12-й интербригады, а потом советника Теруэльского фронта, обогатило определенным опытом. Но долго жило тревожное ощущение, что, как говорят, хомут не по плечу. Оно вызывало одно стремление — всеми силами достигнуть уровня, которого требуют от тебя партия и страна.

Вначале мне было доверено командование 10-м стрелковым корпусом. Затем 3-м, который участвовал в боях на линии Маннергейма (1939–1940 гг.) ив походе за освобождение западных областей Белоруссии и Украины. Вот с таким опытом пришлось мне решать сложные задачи обороны не подготовленного к войне Крыма.

Но вернемся к Перекопу. После нашей поездки с полковником Первушиным здесь началось строительство оборонительных сооружений. Флот помог своими минными запасами. Письмо участника обороны Крыма А. Н. Мудрицкого напомнило мне, кто из наших славных моряков-черноморцев пришел на помощь сухопутным войскам. Группа минеров главстаршины Петра Семеновича Мосякина минировала Сиваш и Перекоп. По нашей просьбе завод имени Войкова отливал надолбы — двухметровые стальные чушки. Керченский горком партии направил на Перекоп группу инженеров для установки противотанковых заграждений. Рыли траншеи, ставили в них тяжелые металлические чушки, заливали их бетоном. Стрелковых частей, которые следовало бы поставить на Перекопском перешейке в оборону, у нас не было. Хуже того, по требованию командования флотом, подтвержденному приказом сверху, пришлось взять в 106-й дивизии один батальон и послать его за пределы Крыма, в Скадовск Николаевской области, для охраны этого района. 19 июля мы с комдивом провожали его в Евпаторию. Бойцы грузились на корабли. Полковник молчал, но было ясно, что на душе у него скребут кошки. Я видел, каким рукопожатием он обменялся с комбатом [3] Отправка этого батальона была нецелесообразной: ненужное распыление и без того ограниченных сил. Более месяца батальон вынужден был бездействовать в Скадовске, а затем, лишенный связи с командованием, вел ожесточенный бой в полуокружении, в том числе пять героических дней на Тендровской косе. Ошибка была замечена поздно. В разгар борьбы за Перекопские позиции 29 сентября маршал Шапошников запрашивал: «Вернулся ли батальон с Тендры и задействован ли он?» Но только 7 октября остатки этого батальона в количестве 180 человек влились в свою дивизию. .

Основная тяжесть оборонительных работ на перешейке пала на плечи личного состава 1-го и 2-го управлений военно-полевого строительства во главе с генералом Н. Ф. Новиковым и полковником В. П. Шурыгиным. С военными строителями трудились тысячи добровольных помощников из гражданского населения. Обеспечение рабочей силой секретарь обкома партии взял под свой личный контроль, и надо отдать должное партийной организации Крыма — она и здесь показала себя настоящим вожаком масс. На ее призыв укрепить Перекоп откликнулись тысячи людей. Преимущественно это были женщины и подростки.