Павел Батов - В походах и боях

Самой большой любовью комдива пользовались командиры-артиллеристы и прежде всего начальник дивизионной артиллерии полковник Борис Петрович Лашин, человек глубоких знаний и большого опыта (он еще в царской армии командовал батареей). Зато артиллеристам больше всего и доставалось. Кого особенно любишь и уважаешь, с того в десять раз больше требуешь, это понятно.

Как раз в тот момент, когда я заехал за комдивом, в штабе дивизии подводили итоги учебных стрельб. Некоторые батареи не получили высокой оценки, и Первушин устроил полковнику Лашину внушение по всем правилам. Начальник артиллерии только кряхтел. Комиссар дивизии полковой комиссар Иван Иванович Баранов, из ленинградских рабочих, не упустил возможности ради шутки подцепить артиллериста; «Ну что, дворянин, попался?» Лашин взвился: «Товарищ комдив, зачем он меня обижает? Ну, служил в царской армии, так что из этого?» Первушин с улыбкой поглядывал на своих ближайших помощников и заместителей. Атмосфера разрядилась.

— Брось, Иван Иванович, — сказал он комиссару, — не заводи полковника. Он же сердечник, доведешь его до госпиталя. Кто тогда будет командовать артиллерией?

Лашин действительно был очень больным человеком и держался только высоким чувством ответственности. Работал самоотверженно и вместе с командиром 574-го артполка полковником Григорием Борисовичем Авиным высоко поднял мастерство артиллеристов дивизии. Когда пришлось 106-й после вражеского прорыва на Перекопе завернуть свой левый фланг и встать на пути противника в районе Карповой балки, немцы, несмотря на многочисленные попытки, там не прошли. Вспоминая те дни, генерал Первушин говорил мне:

— В этом главную роль сыграли наши артиллеристы. Лашин и Авин тогда спасли честь нашей дивизии.

В стрелковых полках люди работали дни и ночи, совершенствуя оборону Евпаторийского побережья и учась отражению морских десантов. Особенно выделялся 442-й полк. Во всех его батальонах были уже отрыты окопы полного профиля, построены дзоты, создана система ложных окопов, на каждую батарею оборудовано по три позиции. Машины и лошади надежно укрыты. При этом проявлено много выдумки и инициативы. Недалеко от берега поставлены в море лодки, наполненные горючим. В случае ночного нападения — стрельба зажигательными пулями: пылающая жидкость покрывала поверхность воды, и враг — как на ладони. Применяясь к местности (очень крутой обрыв берега), товарищи придумали оригинальный окоп для 76-миллиметровых пушек: орудие находилось глубоко под землей, а в нужный момент подкатывалось к амбразуре в береговом отвесе.

Готовил 442-й полк и затем водил его в бой полковник Семен Андреевич Федоров. Хотелось бы, чтобы это русское имя, как и имя полка, сохранилось в истории обороны Крыма, тем более, что сам полковник не дожил до светлого дня победы. В Крыму вражеская сталь его миновала, хотя он и был в самом центре кровопролитных боев, когда Армянск четыре раза переходил из рук в руки. Он погиб в 1942 году под Ростовом, в тяжелом бою: войска отступали, а тяжелораненый полковник с горсткой бойцов оказался окруженным на своем КП. Пробиться к нему не удалось. В последний раз его видели при следующих обстоятельствах. К командному пункту на взлобке высоты мчатся фашистские танки, раненый командир приподнялся на одной руке, а другой махнул бойцам: «Уходите, уходите, вам еще воевать до победы, а я уже не жилец». Стальной был характер!

Итак, мы с комдивом поехали осматривать рубежи Перекопского перешейка. Вскоре перед нами на много десятков километров на север раскинулась ровная, будто прокатанная мощным катком, выжженная южным солнцем степь. Ляжешь, и то издалека будешь виден. Самое безрадостное зрелище, особенно когда представляешь это голое пространство как возможную арену военных действий. Полковник, точно подслушав мои мысли, сказал: — Если тут придется воевать, солдату приткнуться негде.

Перекопский перешеек, соединяющий Крым с материком, имеет ширину от 8 до 23 километров. Длина его 30 километров. Тут проходит шоссейная дорога к Каховской переправе через Днепр и железная дорога Джанкой-Херсон. Самое узкое место находится на севере, у деревни Перекоп, где еще в старину перешеек был перегорожен так называемым Перекопским валом. Несколько южнее его расположен небольшой поселок Армянск. На юге перешеек достигает 15 километров ширины, и здесь находятся пять довольно крупных озер. Дефиле между ними получили название Ишуньских позиций — по имени близлежащей деревни. С востока Перекоп омывают Сиваши, с запада — Каркинитский и Перекопский заливы Черного моря. Как и на севере Крыма, местность здесь равнинная. Она трудна для наступающих войск. Но и для обороны ее нужны были современные укрепления. А у нас лишь Перекопский вал — старинная земляная насыпь, полуразрушенная временем. На Ишуньских позициях тоже ничего не сделано. За ними на огромном ровном поле ни одного окопа. Гладкой, как стол, равниной воспользовались флотские летчики: они оборудовали здесь аэродром для бомбардировщиков.