Виктория Фельдман - Эмигрантский синдром

Когда Петя пошел в пятый класс, то совершенно случайно узнал, что его мать родилась перед самой войной на теплой и благодатной Украине. В самом начале войны, при первых налетах немецкой авиации, его годовалую мать Рахиль вместе со всеми остальными родственниками эвакуировали в Сибирь. В то время ее родной город заняли немцы. Они бесчинствовали, вылавливая евреев, жгли их дома, расстреливали людей на улицах. Цветущий город, где родилась Рахиль, превратился в руины.

Сибирь в 1941году была для жителей Украины просто «концом света». Эвакуация в товарных вагонах на восток страны проходила в тяжелейших условиях. Маленькая Рахиль беспрерывно простуживалась и, за те два месяца, пока они ехали к пункту назначения, переболела всеми возможными детскими болезнями. Наконец, они прибыли в город на Оби. Зима, снег и 45 градусов мороза. Но Петины дед и бабка еще были очень молодыми, и они выжили, нашли свое место в той тяжелой ситуации. После окончания войны на Украину они уже не вернулись.

Деда звали Моисей, но там, в Сибири, он стал Михаилом и, конечно, вступил в ряды коммунистической партии. Без этого невозможно было выжить. Он занимал большой пост в руководстве Обского пароходства.

Бабушку звали Ребекка, но там она стала Раисой и тоже вступила в те же ряды. Она была детским врачом. А потом начались чистки по делу врачей. Сажали врачей – евреев. Сажали без особых причин, без суда и следствия.

Но дед и бабка были надежными партийцами, им повезло, и их не тронули. Они просто жили и очень боялись. Всю жизнь боялись за своих детей, которых к тому времени стало четверо. Боялись друг за друга, боялись доносов соседей и зависти сослуживцев, боялись косых взглядов дворника, боялись за будущее семьи. В дом старались никого не водить и о своем сокровенном ни с кем не делиться.

Но при этом, дедушка и бабушка часто вспоминали Украину. Теплый климат, много фруктов, много солнца. Им очень хотелось вернуться, но и этот шаг они сделать не могли. Они боялись все потерять, ведь никто не мог сказать, что их там ждет, а если ехать, то все нужно было начинать сначала. Ведь там, на Украине, после войны была настоящая разруха. Люди голодали, хлеб был по карточкам. Не было отопления и электричества. Не работали заводы. Был страшный разгул преступности. Поэтому-то для восстановления порядка туда послали командарма Г.Жукова с его регулярной армией.

Так и прожили они всю свою сознательную жизнь в Сибири. Были ли они счастливы? Об этом никто никогда не говорил. Главным в семье всегда был дед. Он достиг многого, стал крупным хозяйственным руководителем, и все в семье зависело от него. Он нес на своих плечах все заботы и волнения по защите семьи, по ее благополучию. Он требовал от своих детей, чтобы они «правильно» думали, хорошо говорили о партии, и, боже сохрани, нигде, никогда не говорили лишнего. Дед решал, с кем можно дружить и с кем нельзя, на ком можно жениться, а на ком нельзя, и дети беспрекословно слушали. Так продолжалось годами. Они, дети, тоже жили и боялись. Дед был человеком суровым, но и время было нелегкое. О том, что они евреи с Украины, практически не знал никто. Когда в послевоенное время, родственники с Украины приезжали погостить в Сибирь, они понимали, что все в доме подчиняется воле деда. Прежде всего, они должны были ему понравиться, а если нет, то более двух дней в доме не задерживались.

Когда Пете исполнилось 16 лет и наступило время получать паспорт, он пытался выяснить у матери, кто же его отец? Где он проживает, и почему с ним нет никакой связи? Эту тему в доме много лет никто не поднимал, и Петя был уверен, что отец давно умер. Однако, соседи в его подъезде, которые всегда знают все о всех, тайно сообщили ему, что это не так.

– Мама, ты должна сказать мне правду, – однажды обратился Петя к матери, которая постоянно пыталась уйти от этого разговора.

– Знаешь, сынок, – сказала она однажды, – с твоим папой мы учились на одном курсе в медицинском. Он должен был стать хирургом. По национальности он был татарин. После четвертого курса нас вместе с ним послали в далекую сибирскую деревню на практику. Так получилось, что жили мы в доме у одной хозяйки и твой будущий отец всячески хотел мне понравиться. Парень он был веселый, простой, без претензий, душевный. Любил компании и, естественно, выпить.

Мне тогда было уже 25 лет, и я считала себя вполне самостоятельной. Мы с ним стали жить гражданским браком, но в те годы это не приветствовалось и считалось позором. Когда твой дед узнал об этом, он немедленно приехал в нашу деревню и потребовал официально расписаться, так как это бросало тень на его положение в обществе. Потом я забеременела. Когда я была на шестом месяце, к нам в деревню без предупреждения приехала твоя бабка и просто силой увезла меня домой. Твой отец еще на 3 месяца оставался в этой деревне для окончания практики. Он появился в городе, когда я уже находилась в роддоме. Как он был счастлив, когда ты родился. Ты ведь был очень на него похож. Поселились мы все втроем в одной квартире с дедом и бабкой. Квартира была большая, и нам выделили отдельную комнату. Но прожили мы вместе недолго. Дед Михаил, видимо, сразу решил, что этот татарин нам не нужен. Он планомерно, ежедневно унижал и оскорблял его по всякому поводу. Ему все не нравилось. И как тот одевается, как он ест, как он смотрит за своей одеждой, за мной, за сыном. А главное было то, что он приносит в дом маленькую зарплату. Наша семейная жизнь представляла собой «кипящий котел страстей». Никакие мои уговоры и просьбы о поисках компромисса, не принимались во внимание. В результате, твой отец ушел из нашего дома к своей маме. Дед даже не разрешал ему встречаться с тобой. Он официально, через адвоката, лишил его прав отцовства и сам усыновил тебя. То есть, твоим отцом по документам является твой дед. Спорить я с ним не могла.