Виктория Фельдман - Эмигрантский синдром

Он зашел к начальнику первого отдела пароходства и, закрыв предварительно все двери, спросил: – Объясните мне, Иван Васильевич, почему мой сын и невестка, два молодых учителя, не могут устроиться на работу?

– Очень просто, – ответил КГБист, – пришло закрытое письмо ЦК КПСС из Москвы. В связи с расширившимся политическим движением диссидентов, в котором большинство евреев, прекратить прием евреев в учебные заведения, как на учебу, так и на работу. К сожалению, мера временная. Но вы ведь знаете, что нет ничего более постоянного, чем временное.

После этого разговора папа Гольдман сильно призадумался. Он, молча, ходил вечерами по квартире и тихо что-то решал, словно задачу с тремя неизвестными.

Спустя неделю он предложил сыну поговорить с мамой его бывшего одноклассника, который плавал на сухогрузе, и часто посещал Америку. Мама одноклассника обещала помочь. Но для этого требовалось время. Если с квартирой у Фимы проблем не было, то кушать необходимо было каждый день. Устроились они с Ривой преподавателями в деревенскую вечернюю школу рабочей молодежи на полставки в 50 км от города.

Больше загрузки им не давали. Но и на этом спасибо. В этой вечерней школе всегда требовались преподаватели. Ученики там были очень трудные. Колхозники, с низким интеллектом, часто пьющие. Но аттестат в то время был нужен всем. Вот и отсиживали они вечерами в школе за партой.

Так прошло полгода. И вдруг Фиму позвали к маме школьного друга. Оказалось, что школьный друг все в Америке узнал и привез Фиме с женой приглашение в гости к «двоюродному дяде». Является ли этот человек по-настоящему дядей, проверить было невозможно. Чтобы оформить все бумаги, необходимо было ехать в Москву. Фима отсутствовал на работе «по болезни» 10 дней, а когда наступили летние каникулы, на всех законных основаниях улетел с женой в далекую неизвестную Америку к неизвестному дяде.

Так все начиналось. В Америке его встретили. Временно разместили, а потом он пошел «сдаваться». Всем, кто ему помог, Фима хорошо заплатил. Через три месяца он и Рива получили временную визу, и пошли на курсы. Потом – как у всех: квартира, работа, машина, дети.

О возврате домой не было даже разговора. Так они и живут уже 40 лет. Сам Фима с женой купили квартиру. А каждый из детей имеет собственный дом. Детям, конечно легче. Они родились в Америке и здесь их родина. Английский для них родной.

А на Украине дела разворачивались необычные. Ровно через три месяца, после отъезда Фимы, в органах безопасности города стало известно, что он попросил там политического убежища.

Все это стало известно по месту работы Леонида Ефимовича. Папу вызвали в первый отдел. Папин хороший знакомый, Иван Васильевич, смотрел исподлобья. Он не разговаривал, как прежде, доверительно, сев за свой письменный стол, он грозно произнес:

– Нам стало известно, что ваш сын предатель Родины, отщепенец. Он надумал не один сбежать, а захватил с собой еще и жену…. Мне поручено предупредить вас. Либо вы срочно вызываете его обратно, либо через неделю положите на стол партбилет! Разговор окончен!!! Получается, раз у вас сын диссидент, то и вы ненадежный человек. А в партии таким не место.

(Многие, живущие в ХХIвеке наверное не знают, что все руководящие работники должны были быть обязательно членами коммунистической партии).

Папе к тому времени было всего 52 года. Уже не молод, но еще не стар. Как быть?

Домой папа пришел в ужасном настроении. Обычно веселый и отзывчивый человек, весь вечер не произнес ни слова. Соня боялась подходить к нему с расспросами, так грозно он выглядел. На следующее утро он сказал жене: – Сонечка, нас ждут большие неприятности. Но я очень доволен, что наш Фимочка уже там устроился.

– Откуда ты об этом знаешь? – спросила жена.

– Меня вчера вызывали в первый отдел и предупредили, что если он не вернется, они заберут у меня партбилет. А это значит, что я потеряю место работы.

– Боже, – испуганно заплакала Соня, – как же мы будем жить?

– Еще неизвестно, как дело повернется, но нужно готовиться к худшему. Постарайся пока никому ничего не говорить. Ничего лишнего в дом не покупать. Экономить деньги и при этом меньше болтать по телефону. Его могут прослушивать.

И он отправился на работу.

Спустя три месяца папу вызвал начальник пароходства.

– Послушай Леонид. Мы с тобой работаем уже 20 лет. Я всегда был очень доволен твоей работой, но наступило сложное время. Из-за этой политики нам было «сверху» указано тебя уволить. Я не знаю, кого мне взять на твое место. Но не выполнить приказ я тоже не могу. Иначе уволят меня. Даю тебе срока 6 месяцев. За это время ты должен уладить все свои и наши дела, и спокойно подать заявление на увольнение. Если ты этого не сделаешь, мне приказано уволить тебя с записью «Диссидент» в трудовой книжке, а я этого не хочу.