Луиза Леонтиадес - Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви

Что плохого в том, чтоб быть шлюхой? — задумалась я.

Это значит, что ты не уважаешь себя и своё тело — ответила моя мать, как-бы сидящая на моём плече.

Но я не собираюсь спать с кем попало и попадать в опасные ситуации. Я просто хочу иметь возможность любить нескольких людей. Я люблю любить и быть любимой.

Но все говорят, что это неправильно, так как неразборчивость является психическим отклонением. И на следующий день я отправилась на терапию.

“Я изменила мужу!” — театрально заявила я, как бы бросая перчатку и подразумевая: “Судите меня, если хотите!”

Психотерапевт, мужчина, настолько лысый, что казалось, что на его сверкающей голове никогда не росло ни единого волоска, спросил только: “Вам понравилось?”

— Честно говоря, я не очень помню. Возможно. Я была очень пьяна. Но мне не понравилось чувство вины.

­— Какова ваша сексуальная жизнь с мужем? — спросил он.

— Полагаю, нормально. Мы оба получаем удовольствие, когда она случается. Хотя это бывает не очень часто в последнее время. И она несколько монотонна. Но, я полагаю, что это именно то, что получается, когда люди женятся.

— Откуда вы знаете, на что должна быть похожа семейная жизнь? — допытывался он.

— М… Хорошо, Голливуд… Джейн Остин… мои родители, — откуда люди узнают на что должна быть похожа семейная жизнь?

— Каковы отношения между вашими родителями?

— Они разведены. Они ненавидят друг друга.

— А до того, как они развелись? Любили ли они друг друга?

— Только если любовь включает в себя швыряние тарелок, — саркастически заметила я.

— А!

Некоторое время мы молчали. Потом он сказал: “Конечно, вы унаследовали большинство ваших ценностей и привычек от родителей. Вы полагаете серьёзные отношения бессексуальными. И также уверены в том, что брак требует верности.”

Вторая часть его фразы приковала моё внимание, так как указывала на решение. Я спросила с надеждой: “А он не требует?” Я обратилась к авторитету. Если доктор сказал это, значит есть надежда? Существует ли такая штука как немоногамный брак? Я о таком не слышала.

— Почему вы спрашиваете об этом у меня? ­— сказал он, бросая перчатку назад. — Определённо, это решать вам и вашему мужу.

— Но это уже решено, — сказала я, пытаясь понять, какую религию он исповедует. — По определению. Это было в наших клятвах.

— В христианских клятвах. Вы христианка?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Я агностик. Много лет. — Если сомнения и неуверенность могут быть описаны как определённая вера.

— Так почему вы верите в христианский брак?

Одно предложение изменило мой мир. Я не верила в христианский брак и годами высказывалась против него, хотя и ни на что не опираясь. Но какой ещё бывает брак?

С ошеломляющей скоростью и оглушительным громом всё стало вставать на свои места. Сколько исповедуемых мной ценностей были унаследованы и приняты без вопросов? Какие из них конструктивны? Ткань моей реальности сплетена из нитей, в прядении которых я не принимала участия. Суждение тут, ценность там, мнение, принятое для того, чтоб не огорчать кого-то и никогда не ставившееся под вопрос. Не приму больше ничего, что не было бы всерьёз проверено (да и потом сохраню за собой право изменить своё мнение).

Мой муж почувствовал, что земля под ногами пошатнулась, а потом улетела в космос. Он, как и я полагал, что невозможно продолжать быть женатыми, если нельзя обещать по меньшей мере пытаться хранить верность. В его представлении верность была краеугольным камнем брака. Если я хочу строить отношения с другими людьми, брак окончен.

Наше общество приучило нас думать, что нельзя в одно и то же время испытывать страсть более, чем к одному человеку, быть близким более, чем с одним человеком. Мы поставлены перед выбором: брак и верность или неэксклюзивность и одиночество. Принцесса выходит замуж и живёт долго и счастливо — волшебные сказки не дают нам образцов добровольной и взаимной немоногамии.

Но слова терапевта оказались семенами, упавшими в плодородную почву. В течение нескольких следующих дней, проведённых в попытках договориться, я забрасывала Google запросами: “любовь без границ”, “открытый брак” и тому подобными. И то, что я находила, обнадёживало.

Обнадёживало — это очень слабо сказано. В груди жгло, желудок проваливался в пустоту. Я внезапно прикоснулась к своему будущему. То, что я хотела, существует, и у него есть название.

Оно называется “полиамория”. И чем больше я читала, тем лучше всё становилось на свои места.