Василий Веденеев - Альковные тайны монархов

– Что теперь? – спросили его сподвижники после торжеств. – Куда мы направим бег своих коней?

– В Бургундию! – не задумываясь неожиданно для самого себя сказал Фридрих I. – Целый век там не видели никого из германских королей!

– Собирать войска?

– Нет, – покачал головой новый король…

Действительно, более столетия на землю Бургундии, которая в те времена являлась самостоятельным государством, не ступала нога ни одного из германских королей. Фридрих I уже не хотел довольствоваться властью только над немецкими землями: у него созрел грандиозный замысел создать огромную империю, собрав в нее земли многих европейских государств. Поэтому он и намеревался отправиться в Бургундию. Однако верный своим дипломатическим принципам, Фридрих желал обойтись без войны и кровопролития, а потому отправился в столицу Бургундии город Безансон только в сопровождении блистательной свиты, не ведя за собой закованных в броню воинов. Если верить легенде, то, когда Фридрих подъезжал к границам Бургундии, над его головой вдруг пролетела птица с ярким оперением, никогда не виданная в этих краях.

– Это знамение, – сказал молодой король. – Но какое?

Вскоре все разъяснилось. В Бургундии жила молодая графиня, почти девочка, по имени Беатрикс. Ее неземную красоту воспевали трубадуры, и далеко вокруг разносилась слава о ее добродетелях. Юная графиня жила затворницей под присмотром родного дяди графа Вильгельма Маконского. Дело в том, что юная чаровница, к несчастью, осталась сиротой. Ее покойный отец дал ей в наследство огромные земельные владения и прочие богатства. Не без оснований опасаясь за юную племянницу, граф установил за ней строжайший надзор, и девушку бдительно охраняли в замке, где она жила. Невольная затворница была образованна, она читала книги многих авторов и даже пыталась сочинять сама. Конечно, в духе того времени ее обучали и женскому рукоделию, но, как ни странно, молодая красавица проявляла куда больший интерес к ратному искусству, требуя, чтобы опытные бойцы дяди обучали ее владению мечом, секирой и копьем.

– Зачем вам это, моя дорогая? – недоумевал граф.

– В жизни все может пригодиться, дорогой дядя, – неизменно отвечала ему племянница.

Вскоре в Безансон прибыл Фридрих I во всем своем блеске и великолепии, поражая воображение бургундцев пышностью королевской свиты, а графа Вильгельма – откровенно дружеским расположением и многими весьма заманчивыми обещаниями. Не зря Барбароссу считали очень искусным дипломатом. Что греха таить, это был век коварства и измен, поэтому граф Маконский вполне справедливо опасался войны – немецкие войска стали бы для бургундцев очень серьезным и крайне опасным противником! А тут Фридрих приехал к нему во владения только со свитой, как бы показывая: он полностью доверяется хозяину Безансона.

На торжественном пиру германский король увидел Беатрикс и… без памяти влюбился в юную племянницу графа. Красавица ответила ему взаимностью: трудно не влюбиться в молодого, красивого и умного рыцаря с огромными голубыми глазами, горевшими от восхищения при виде молодой графини. Так решилась участь Бургундии и юной красавицы Беатрикс.

Фридрих принял от графа Вильгельма вассальную присягу, в свою очередь признав его опекуном несовершеннолетней наследницы. Одновременно он заручился обещаниями графа выдать Беатрикс за него замуж. Но, как мы помним, молодой король тогда уже был женат, хотя и не питал никаких теплых чувств к своей супруге. По отзывам современников, Барбаросса все делал с невероятной быстротой. Но быстрота, с которой он получил от папы официальное разрешение на развод, названа хронистами «просто ужасающей». Однако до свадьбы было еще далеко. Молодого короля ожидали иные дела.

– В Рим! – отдал он приказ своим рыцарям, и немецкое воинство двинулось в Италию.

Фридрих I называл это «коронационным походом»: он собирался непосредственно из рук папы Римского получить меч, принять скипетр и золотую корону императора Священной Римской империи. Это являлось важным делом и официальным предлогом, а неофициально Фридрих намеревался примерно наказать несколько упорно сопротивлявшихся признанию его верховной власти городов Северной Италии. Он захватил большинство из них и предал огню – именно тогда и родилось на свет его прозвище Барбаросса – Красная Борода. Думается, этот эпитет ассоциируется с «красным петухом», а не только с рыже-русым цветом волос короля.