Виктор Воронов - Пригоршни из туесков памяти. Части первая, вторая и третья

Вначале мы делали «закидушки» – это не длинные лески с одним или двумя крючками на концах. К ним привязывали в качестве грузила камни и забрасывали в реку, предварительно закрепив другой их конец за колышек на берегу.

В то время жилка (леска) была большим дефицитом. Её старались тратить лишь на поводки к крючкам. А сами закидушки сплетали из ниток, катушки которых выпрашивали у бабушки и мамы. Их сплетали и «сучили» руками на коленях– получалась довольно прочная нить. Кстати, валенки в деревне подшивали тоже ссученными нитками, предварительно промазанными варом, наверное, для прочности и влагостойкости, которые назывались дратвой.

Особенно удачны были закидушки в ямах и на глубоких местах. На них попадался хариус, налим, ленок, чебак и другая рыбёшка.

Потом стали, по примеру старших, делать «перемёты» из шёлковых шнуров, покупаемых в сельповском магазине на деньги, взятые у родителей или скопленные в копилке. К ним на поводках из жилки подвешивалось большое количество крючков с червяками. И также, как закидушки, они забрасывались с грузилом, опять же из берегового камня, поперёк реки, предварительно размотанные с палки вдоль берега.

Когда перемёты вытаскивались, то, как правило, на них всегда попадалось хоть немного, а иногда и много рыбы.

И закидушки, и перемёты ставились поздно вечером, а вытаскивались рано утром.

Брат, Владислав, вспоминает, что когда мама, встав подоить корову и выпустить её в стадо, будила их с Вовкой, то они, протирая со сна глаза, шли на реку проверять снасти.

Но с какой гордостью они затем несли домой добытый трудом улов на специально срезанной ветке прибрежного ивняка! Действительно – «охота пуще неволи»!

Больше всего Вовка увлекался рыбалкой на хариусов или, как мы их тогда все звали, – «харюзов». Для этого он делал специальную мушку-обманку из ярких перьев петуха, пуха дикого кабана и цветных ниток. Подбирал всё это под вкус рыбы, наверное, интуитивно или исходя из рыбацкого опыта.

Рыбалка велась на перекатах Чикоя – на самых быстрых местах-стремнинах. Удилища делали из берёзы или черёмухи. Обманка забрасывалась без поплавка и без грузила. Она велась на натянутой течением леске по поверхности воды.

Когда хариус схватывал обманку, делалась подсечка, а затем хариус выбрасывался на берег и отцеплялся с крючка.

У меня была в связи с моей быстрой реакцией резкая подсечка. Отец всё время говорил, что я рву губы харюзам. Они у меня действительно часто срывались в воду.

Владимир в этом деле был «мастак». За короткое время он мог «надёргать» немалое количество харюзков.

Наш дядя Тима всё время при встречах вспоминал, как Вовка при его приезде к нам в гости быстро приносил с реки пойманную им рыбу – «в один момент наловит уже…».

Это были наши детские увлечения. А отец с Бураковым Василием Петровичем и Юриным Григорием Даниловичем рыбачили на спиннинг. Это было серьёзное занятие. Вовка позднее тоже стал с ними ездить на такую рыбалку, как правило, на Большую речку. Это была одна из речек, впадающих в Чикой.

Рыбалка велась днём – на блесну, а вечером и ночью – на «мыша». Это деревяшка, обшитая каким-либо мехом, обычно мехом бурундука или белки, с тремя или пятью якорями разных размеров. Она забрасывалась спиннингом (без грузила) в реку, и ленок или таймень принимали её за плывущую по реке мышь. Иногда они пробовали её хвостом, а чаще всего схватывали сразу и становились добычей рыбака.

Таким способом добывались ленки, таймешата, а иногда и большие таймени.

Особо крупные таймени ловились, как правило, в утреннем предрассветном тумане, когда так хочется поспать… Головы некоторых из них даже не входили в ведёрные кастрюли, а в длину они достигали двух или даже более метров.

А как изумительно вкусен таймень жареный на простой деревенской чугунной сковородке! При этом он, наверняка, не уступает, а может быть даже и превосходит по своим вкусовым качествам различные другие рыбы и морепродукты, называемые деликатесными.

Богат был в то время Чикой рыбой. Но поймать её стоило немалого труда и сноровки…

В наш недавний приезд в Черемхово, Василий Петрович Бураков вспоминал, что действительно «…ловил тайменей на двадцать шесть – двадцать восемь килограммов…» и даже показал старые фотографии с рекордными уловами.