Нетта Юдкевич - Семейный портрет спустя 100 лет

У евреев образование, знания являлись высшими ценностями, а вовсе не богатство и роскошь, как это иудеям приписывалось другими народами. Как и все люди (будь то китайцы иль папуасы), евреи хотели жить в достатке, не нуждаясь, – стремления, свойственные человеку вообще.

Народ же по сути своей был прост, со скромными запросами, не гоняющийся за комфортом и роскошью. От молитвенных домов и кладбищ до самой манеры погребения всё поражало скупостью, убожеством убранства священных мест, что так удивило римлян, захвативших Иудею две тысячи сто лет тому назад.

В Израиле проводили опрос общественного мнения – какую профессию народ считает наиболее престижной. Восемьдесят пять процентов высказались за доктора наук в теоретической физике. Короче, проголосовали за Эйнштейна и Нильса Бора, которых будут помнить столько, сколько суждено существовать этому народу, наряду с другими мудрецами, как Экклезиаст и Спиноза, ничем особым эту память не заслужившими.

Что же касается денежных мешков, их имена исчезают с летописей быстрее, чем их наследники умудряются растратить доставшееся им добро.

Мой прадедушка грыз гранит неопределённых наук, пока не преставился. Прабабушка Дора продолжала так же ходить по деревням и местечкам. Она славилась тем, что роженицы у неё умирали редко, работы ей всегда хватало. Как и прежде, прабабушка принимала роды в нищих, многодетных семьях, но больше не рожала сама. Возраст её отпрысков колебался от десяти месяцев до семнадцати лет. Старших дочерей пятнадцати и шестнадцати лет прабабушка выдала замуж, семнадцатилетнего сына женила и пристроила в дом тестя с тёщей, как было принято у евреев.

Девушек-сирот замуж брали неохотно. Но находились и такие – вдовцы, у которых жёны умирали при родах; бедные ремесленники; музыканты, у которых не было постоянного заработка, а так – от свадеб до похорон. Старшую дочь прабабушка научила своему ремеслу и выдала замуж за скрипача. Другую, которая занималась знахарством, отдала за кантора старше девушки лет на пятнадцать. Ни прабабушка, ни её дочери не волновались, как мужья будут обеспечивать семью. Кантор получал жалование в синагоге. Иногда, на праздники, его приглашали петь в дома богачей. Еврейские канторы пели не хуже, чем оперные певцы. Но исполняли они не арии, а молитвы. Их сыновья и внуки с развитием ассимиляции в начале двадцатого века выступали на сценах в ролях Фигаро и Мефистофеля в оперных постановках.

Дочери не играли на скрипке и не пели. Зато они умели позаботиться о хлебе насущном. Прабабушка считала скрипача и певчего лучшими партиями, чем, скажем, сапожника и плотника. Не из-за социального статуса, а из-за утончённости натуры.

Детей от шести до четырнадцати Дора отдала в люди, на службу. Десятимесячного малыша оставила при себе. Двухлетнего и четырёхлетнего – со старшими сёстрами.

Прабабушка не делала никаких различий между национальностями рожениц. Украинки, русские, польки, еврейки рожали абсолютно одинаково, страдали одинаково, орали одинаково, умирали одинаково, доказывая, что нет разницы между людьми – то, что прабабушка давно поняла. Она была воистину эмансипированной женщиной с либеральными взглядами. Только слов таких не знала.

Моего будущего дедушку Мишу прабабушка пристроила прислугой в дом священника. Батюшка произвёл на неё впечатление человека доброго и справедливого. Как и что мог делать в доме служителя христианской веры шестилетний еврейский мальчик, могло бы остаться тайной. Но дедушка сам рассказывал о своём детстве.

Поп познакомился с ребёнком и спросил:

– Считать умеешь?

– Да, – ответил мальчик.

– А до скольких?

– Считать можно до бесконечности. Всегда к последнему числу можно прибавить единицу.

– Кто тебя этому научил? – удивился батюшка.

– Никто. Я сам догадался.

Поп не стал заставлять мальчика пасти гусей, как изначально предполагалось, а отдал в церковно-приходскую школу. Записал Михаилом Филипповичем Левиным.

Фамилии Леви и Коэн, а также производные от них распространены среди евреев, как Иванов и Сидоров среди русских. И «коэн», и «леви» в переводе значат «жрец»: «коэн» – статусом повыше, «леви» – пониже. Звания превратились в фамилии, точно так же, как у многих народов имена личные отцов.

Раввин – это не чин священника. Раввин – это учитель, наставник, как гуру у индусов.

На Украине, в Белоруссии, России фамилии Коэн и Леви претерпели разные видоизменения. Коэны превратились в Коганов, Кагановичей, Каганских. Из Леви получились Левины, Левинские, Левитаны, Левицкие и Левинштейны, как фамилия моих предков.