Александр Хорт - Утесов. С песней по жизни

Нервный толстяк Шпиглер тоже не придавал солидности своему детищу. О нём рассказывали всякие курьёзные случаи. Как-то раз труппа сыграла спектакль по пьесе местного начинающего драматурга "Кременчуг ночью". Можно представить себе этот шедевр. Был оглушительный провал. После спектакля к антрепренёру пришли местные аристократы и высказали свое недовольство спектаклем. Возмущенный Шпиглер побежал за кулисы, чтобы сорвать зло на режиссере.

– Что мы делаем?! – истошно кричал он. – Мы же грабим!

– Кого грабим? – не понял режиссёр.

– Её!

– Кого – её?

– Город!..

Что же он играл в Кременчуге? Не Гамлета, не Отелло, ни других персонажей любимца кременчугской публики. Чаще всего выступать приходилось в кое-как сляпанных водевилях и оперетках, неизвестно кем сочинённых. Первую роль Утёсову дали в одноактной оперетте «Игрушечка», где он играл восьмидесятилетнего графа.

Затем он играл в пьеске «Угнетённая невинность», которая чудом сохранилась в архиве Леонида Осиповича (РГАЛИ, фонд 3005, оп. 1, дело 1). Полагаю, это типичный образец драматургии провинциальных театров того времени. Пьеска позиционируется анонимным автором (или авторами) как «Комедия-шутка с пением в I действии. Музыка набрана из Оффенбаха, Лекока, Штрауса и др. Переделана с немецкого». Степень переделки можно почувствовать из списка действующих лиц: «Андрей Макарович ИВАНОВ – старый холостяк. Николай Семёнович ИВАНОВ – его племянник. Елена Степановна – молодая дама. ИЛЬЯ – лакей у Андрея Макарыча».

Закоренелый холостяк Андрей Макарович счастлив из-за того, что у него нет жены, он свободен. Случайно в его дом попадает молодая дама, которая якобы убегает от пристающих к ней мужчин. Забежала в первый попавшийся дом и попросила убежища. Холостяк её приютил, через несколько минут влюбился. В финале же выяснилось, что это проделка его племянника: он и его подруга разыграли Андрея Макаровича, чтобы показать, мол, он тоже подвластен женским чарам.

Утёсов играл лакея Илью. Слов у него мало, время от времени появляется и вставляет какую-либо реплику. Более или менее заметный монолог у лакея лишь при открытии занавеса, им начинается пьеса. Ещё нужно добавить, что «действие происходит в Петербурге, в квартире Андрея Макарыча». (Это так у автора или, возможно, машинистка своевольничала – то Макарович, то Макарыч).

Итак, открывается занавес, и что же видят зрители, заполнившие в этот осенний вечер уютный зал кременчугского театра.

«Гостиная в квартире старого холостяка. Дверь в глубине и слева. На авансцене слева диван и маленький столик; справа пианино, стулья и кресла. Вечернее освещение.

ИЛЬЯ ( один. Он лежит на диване в барском халате и спит. Музыка в оркестре продолжается. Немного полежав смирно, Илья быстро поворачивается, подушка выпадает из-под его головы. Он бредит. ) Полно драться, полно драться, полно… оставь… какие права твои на это засвидетельствованы… а к городовому хошь… не боюсь… вот испужал – не боюсь… ( За сценой звонок .) Засни. Накладут тебе в шею… ( Звонок сильнее .) Ладно… увидишь… ( Сильнейший звонок. Музыка смолкает. Илья просыпается. ) Что это. Что это. А. Это я приуснул, да… Кто ж тут звонил-то. Уж не барин ли вернулся… ( Звонок ). Так и есть, это он, это его звонок. (Зевает) . Что его рано принесло. ( Звонок ). Ну, подождёшь – загорелось. Проснулся, слышу… ( Звонок) . Да слышу, а, чтоб тебе… (Встаёт) . Так и лети сейчас, сломя голову… Халат ему надо первым делом приготовить, а то ещё раскричится… Да куда ж это я девал халат-то… Сейчас тут был… Фу, пропасть… Ах, это я давеча что-то смёрз, так его на себя надел… ( Сбрасывает халат. Звонок) . Да иду, ах, господи, как раззвонился. Что за бунт. ( Уходит тихо в дверь в глубине. Сцена на минуту остаётся пустой) ».

Понятно, что сразу вспоминается гоголевский Осип да и другие комические слуги, проявлявшие в отсутствие своего господина большую независимость. Не знаю, насколько понравится читателям такое начало, только мне приходилось видеть комедии, начинающиеся гораздо скучнее. Поскольку актёрского опыта, да и образования, у Леонида не было, он охотно прислушивался к советам коллег. Впитывал всё, как губка. Это и были его «университеты». Он не пропускал ни одного представления, запоминал многие роли. В результате всё произошло, как в плохих романах: за двадцать минут до начала оперетты Лео Фалля «Разведённая жена» выяснилось, что заболел исполнитель главной роли. Тогда режиссёр сказал Утёсову: «Выручай, не то спектакль сорвётся».