Юрий Богданов - Очерки о биологах второй половины ХХ века

Студенты третьего курса биофака (1953 г.). Слева направо: Ю. Б. Мантейфель, Ю. Ф. Богданов, С. И. Розанов. (из архива автора).

Публикации упомянутого сборника предшествовала организованная НСО научная студенческая конференция факультета. В Совете НСО моим заместителем был Владимир Чернышев, позднее ставший профессором кафедры энтомологии МГУ. Вместе с ним (и с согласия Ф. М. Куперман, а следовательно и партбюро) мы организовали на факультете лекцию Т. Д. Лысенко. Уговаривать Т. Д. Лысенко выступить перед нами ездил студент Виктор Иванов (ныне д.б.н., профессор Виктор Борисович Иванов, сотрудник Института физиологии растений РАН). Он был однокурсником сестёр Ляпуновых и участником их кружка, о котором шла речь выше. Наша цель была дать возможность студентам увидеть и услышать самого Лысенко, чтобы каждый мог составить личное впечатление о нём и его аргументах. Цель была коварной, ибо в том, что Лысенко будет выглядеть одиозно и смешно, мы не сомневались.

Лекция состоялась в 1956 или 1957 г. в Большой биологической аудитории. Аудитория была переполнена. Мы с В. Чернышевым сидели за столом президиума. Я открыл это собрание от имени НСО и просил всех слушателей задавать вопросы только в письменном виде. Как и ожидалось, выступление Лысенко выглядело шутовским. Лысенко произнес перед аудиторией все свои догмы, опубликованные в разных его статьях, я их помнил тогда, но повторить их сейчас не могу, ибо не отличаюсь памятью на тексты в духе Ильфа и Петрова, а Лысенко не уступал их героям в образности языка и мысли. Всю лекцию я просидел, уставившись глазами себе под ноги, ибо смотреть на хохотавших слушателей и не смеяться самому, было невозможно, а председателю неприлично смеяться. Записок поступило много. Я откладывал в сторону откровенно невежливые записки. Остальные передал докладчику. Запомнил только два ответа Лысенко. На вопрос, почему он игнорирует то, что уже установили физиологи растений (не помню, что именно), Лысенко ответил: «Знаю я физиологов растений, они по полю в белых халатах ходят». Вот и весь ответ! Что это означало: осуждение физиологов, которые не ходят по полям в ватниках, а работают в чистых лабораториях или зависть, что они такие чистые? Это осталось неведомым. На вопрос: «Вы говорите, что внутривидовой борьбы нет, но если посадить двух голодных аксолотлей в одну банку, то они поедают друг друга», – Т. Д. Лысенко потряс запиской над головой и сказал: «Вот! Вот! Не друг друга, а один другого!»… «Доведываться надо, что имел в виду академик», – пошутил тут же сидевший в первом ряду В. Н. Тихомиров. В этом духе Т. Д. Лысенко отвечал на все вопросы. Аудитория гудела от удовольствия и временами аплодировала, как в цирке. Цель была достигнута: Биофак МГУ познакомился с Т. Д. Лысенко…

Мне повезло: я сумел прослушать некоторые курсы лекций по настоящей генетике в Ленинграде на кафедре генетики и селекции ЛГУ (лекции приезжих лекторов: Н. В. Тимофеева-Ресовского и А. А. Прокофьевой-Бельговской), когда был аспирантом Института цитологии АН СССР в Ленинграде (1957–60). В начале 60-х годов эти лекторы и другие генетики классической школы были приглашены читать отдельные лекции и спецкурсы и на кафедре генетики и селекции МГУ.

В 1958 и 1960 гг. я дважды прослушал летние курсы лекций по радиационной генетике Н. В. Тимофеева-Ресовского на биостанции Миассово на Урале и там же прошел практикум по цитогенетике. В результате я оставил физиологию животных и занялся цитогенетикой растений, а потом и общей цитогенетикой и генетикой растений и животных.

В анкете, розданной будущим авторам сборника «Мозаика судеб биофаковцев МГУ 1950–1960 годов поступления» [5] Библиографическая ссылка содержится в подстрочном примечании в «Предисловии». были некоторые вопросы, на которые имеет смысл ответить в этом очерке. Привожу ниже вопросы и мои ответы.

Как складывались мои связи с факультетом после окончания МГУ.После того, как кафедрой генетики и селекции биофака стал заведовать проф. В. Н. Столетов, защищённый от Лысенко тем, что он был министром образования РСФСР, ситуация с преподаванием генетики на факультете изменилась. С 1962 по 1972 г. я (будучи научным сотрудником академического института) ежегодно ассистировал известному генетику классической школы, А. А. Прокофьевой-Бельговской в её спецкурсе «Цитогенетика» на кафедре генетики и селекции биофака МГУ. По её поручению я принимал все экзамены по этому предмету у студентов-генетиков, цитологов-гистологов и эмбриологов в течение всех этих 11 лет. Затем, в 80-е и 90-е годы, став доктором наук, сам читал избранные лекции по курсу «Специальные главы генетики» в осеннем семестре пятого курса кафедры генетики.