А. Смирнова-Россет - Неизвестный Пушкин. Записки 1825-1845 гг.

Третья дебютантка была Alexandrine Эйлер [22], очень красивая девушка, высокая блондинка, немного холодная, очень способная к музыке и математике. Она была благоразумная, прямая, искренняя; моя мать подружилась с ней и с баронессой Марией Дальгейм, уже после своего замужества и после преждевременной смерти подруги Стефании, которая в 1828 году вышла замуж за сына знаменитого графа Витгенштейна [23].

Стефания Радзивилл была высокая, стройная, очень красивая, грациозная. Мать моя была гораздо меньше ростом, брюнетка, с классическими чертами, с чудесными глазами, очень черными; эти глаза то становились задумчивыми, то вспыхивали огнем, то смотрели смело, серьезно, почти сурово. Многие признавались мне, что она смущала их своими глазами, своим прямым, проницательным взглядом.

У нее были очаровательные черные, со стальным оттенком, волосы, необыкновенно тонкие. Она была отлично сложена, но не с модной точки зрения [24], а с классической. У нее было сложение статуи: ноги, затылок, форма головы, руки, профиль, непринужденные движения, походка – все было классическое. Еще недавно одна дама, знавшая мою мать с детства, говорила мне: «Я помню, как ее походка поразила меня даже тогда; ведь я была ребенком. У нее были лебединые движения и так много достоинства в жестах и естественности».

На портрете, приложенном к этим запискам, моей матери 18 лет. Тогда она только что появилась при дворе.

Моя мать явилась ко двору в марте 1826 года, и весь этот год о Пушкине не упоминается. В 1827 году его имя впервые появляется в записных книжках. По крайней мере, после коронации Государя моя мать пишет: «Жуковский получил письмо от своего „Феникса“; ему будет разрешено жить здесь. Значит, я увижу Пушкина. Мне сказали, что он будет мне антипатичен, так как он насмешник, злой язык, язвительный и особенно смеется над молодыми девушками. Если он будет смеяться надо мною – пусть!» [25]

Затем идут рассказы о пребывании в Ревеле, о приезде прусских принцев и о принцессе Веймарской (Августе), о принце Оскаре шведском, о браке будущего императора Вильгельма с принцессой Августой, о браке принцессы Марии Виртембергской (племянницы Марии Феодоровны, воспитывавшейся в России) с принцем Кобургским, о Марии Феодоровне, об ее смерти, о персидской войне, о войне с Турцией; большую часть этого я совсем пропускаю. А вот привожу описание первой встречи с «Фениксом» Жуковского у Карамзиных [26].

«Наконец-то я видела „язвительного“ Пушкина. Я разговаривала с Р. [27]; он до смерти надоел мне, и я ушла от него в столовую. Я увидела, что вошел незнакомый молодой человек, невысокий, меньше даже брата Клементия [28]. Меня поразило то, как он вошел, поразили его непринужденность, оригинальность, развязность, прекрасные манеры (он отлично кланяется). Я спросила у Б., кто это? Он мне ответил: „Должно быть, какой-нибудь москвич, потому что я его не знаю“.

Незнакомец быстро прошел через залу в гостиную, где сидели серьезные люди. Я заметила, что он отлично держится, закидывает голову назад, что у него густые, вьющиеся волосы, но не такие длинные, как у Хомякова, и он не такой смуглый, как Хомяков. Я спросила Софи Карамзину, кто это пришел сейчас? Она ответила мне: „Маленький, бледный, курчавый? Значит – Пушкин“.

Мы решили, что пора танцевать мазурку, так как фортепиано уже настроено и С.В. должна пожертвовать собою и играть. Вошла Катерина Андреевна, позвала меня и сказала: „Представляю вам Пушкина, он просит вас на мазурку“.

Я согласилась. Меня забавляло танцевать с „Фениксом“. У него голубые глаза с серым оттенком; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся черными. Странные глаза: они меняют цвет, глаза говорящие. Его волосы вьются, но они не черные и не курчавые. Зубы – поразительной белизны, и, когда он смеется, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нем ничего нет негритянского. Воображают, что он непременно должен походить на негра, потому что его предок Ганнибал негр. (Я видела его портрет в Петергофе.) Но Ганнибал не негр, а абиссинец: у него были правильные черты, лицо длинное и сухое, выражение жесткое, но интеллигентное. Софи Карамзина говорила мне, что Пушкин до двенадцати лет был блондином и потемнел уже позже. Его мать белокурая и хотя происходила от Ганнибала, но ничем не напоминала негритянку. Его брат и сестры не брюнеты и не смуглые. У Пушкина прекрасные руки с очень тонкими пальцами. Он для танцев надел перчатки. Он простой, но элегантный; отлично держит себя, танцует дурно, очень дурно и смеется, как ребенок. У него грустная и добрая улыбка; голос очень приятный: в этом голосе есть что-то откровенное. Время от времени он насмешливо улыбается.