Эдгарт Альтшулер - Жизнь как подвиг

– Позвольте узнать, о какой стране идет речь?

– О Франции, Федор Иванович. О Франции.

– Очень любопытно. И в чем же состоит интерес к этой теме господ, подобных штабс-капитану Новикову? Если не секрет.

– Я еще не очень разобрался, но, судя по их высказываниям, во Франции имеет место много проблем. Для их разрешения требуется незамедлительно принять соответствующие меры.

– Ну, это известная классическая ситуация, связанная с отношениями между эмигрантским сообществом и принимающей страной. Она хорошо освещена в литературе и касается, как правило, критики государственного устройства, образования, здраво охранения, социальной сферы и т. д. Ничего здесь нового, а тем более оригинального, сударь, нет. По всей видимости, на горизонте замаячили какие-то выборы, и Вы поприсутствовали на одном из предвыборных мероприятий.

– Вы правы, Федор Иванович.

Но Крутов, не обращая внимания на реплику Димитрия, продолжал.

– Во Франции эмигрантская тусовка исторически концентрируется вокруг двух центров кристаллизации – монархического и военного. Сегодня Вы попали, судя по нашему гостю, в сферу влияния второго. Но Вы не расстраивайтесь – в следующий раз Ваша компания может быть совершенно другой.

– Да, но, послушав выступающих на этом собрании, у меня возникло впечатление, что французское общество насквозь прогнило и вот-вот начнет разваливаться с непредсказуемыми последствиями.

– Смею высказать предположение, что это далеко не так. Просто одна группа людей хочет сменить другую, чтобы присесть поближе к государственному пирогу. При этом процесс закапывания противника на этом светлом пути так выстроен, что вызывает у народа, то бишь у Вас, подобные патриотические настроения. Кампания по выявлению всеобщей скверны в обществе, которую затеяли сверху, похожа на вонючую дезинфекцию. Она хорошо проплачивается и проводится на высоком эмоциональном уровне, независимо от ситуации в стране и ее влияния на все происходящее. Вот и вся причина, по которой эмигрантская масса в настоящее время пришла в движение.

– Ваше спокойствие, Федор Иванович, поразительно. Я же, напротив, находясь на этом собрании, подумал, что мы с Вами, при ехав во Францию, попали из огня да в полымя.

– И поэтому срочно требуется полная мобилизация эмигрантского сообщества, чтобы эту ситуацию исправить, – продолжил мысль Димитрия Федор Иванович.

– А скажите, Федор Иванович, Вас не настораживает то обстоятельство, что достаточно большая русская эмиграция не имеет своих представителей во власти?

– Нет, не настораживает. Мало того, что Франция Вас приютила и обеспечила более-менее нормальные условия жизни, так Вы еще требуете от нее поделиться властью. Это при Вашем-то знании, батенька, французского языка! Просто смешно. Смею Вас заверить, что наши с Вами усилия господам французам на ближайшее время не понадобятся.

На этом сумбурный разговор между Димитрием и Федором Ивановичем Крутовым закончился. Федор Иванович понял, что рассказывать Димитрию о своей встрече с профессором Буржэ не только бессмысленно, но и бесполезно. Его эти проблемы совершенно не интересуют. А когда через несколько дней в их квартире снова собрались какие-то люди и возникла небольшая дискуссия, Федор Иванович, чтобы отвлечься от своих горестных мыслей, решил принять в ней участие. Сначала Федор Иванович молчал, стараясь понять, о чем идет речь, но потом, разобравшись в ситуации, четко сформулировал свою позицию по обсуждаемым вопросам. Она, к удивлению многих, во многом не совпадала с точкой зрения присутствующих.

Информация о том, что в доме профессора Крутова ведутся интересные разговоры на различные общественно-политические темы, быстро распространилась по Лиону. Для того чтобы послушать эти разговоры, на квартире Федора Ивановича стали появляться совершенно незнакомые люди. Они тихо заходили в первую комнату и рассаживались прямо на полу. Внимательно слушали всех выступающих и также тихо уходили. Это были люди, которых можно всегда встретить на любых собраниях, диспутах, общественных мероприятиях, в курилках публичных библиотек, при обсуждении различных тем. Возникает впечатление, что если бы не было этих людей, то назначенное мероприятие просто бы не состоялось. Они создают совершенно неповторимый псевдоинтеллектуальный фон, без которого привлекательность любого разговора бесследно исчезает.

Арендуемая профессором Крутовым и Димитрием квартира уже не вмещала всех желающих поучаствовать в дискуссиях. Им уже здесь было тесно. Поэтому все участники дискуссий дружно переместились в городской дискуссионный клуб, находившийся в центре города Лиона. Димитрий стал уговаривать Федора Ивановича пойти с ними на одно из собраний и там выступить.