Юлия Аметова - То, что помню

Собственно, арка простояла не так уж долго, года до шестьдесят восьмого, не дольше, потому что тогда Садовое начали расширять и построили поднятую над бульварами часть дороги, которую в то время называли эстакадой, а теперь даже не знаю как. Строили ее года два, а я в то время училась в музыкальной школе напротив, и из окна на втором этаже было видно, как растет и строится эстакада, отливают бетонные опоры, как кладут покрытие и даже чистят поверхность пескоструйкой.

Теперь музыкальной школы на том месте нет, в этом здании какие-то офисы, да и из окна видны только бегущие машины. Но все-таки вот этот дом, на снимке справа.

Площадь перед сквером стала слишком тесной, а поднятая над дорогой эстакада вообще заслонила арку, и ее снесли. но в остальном сквер остался все тем же. Помню, как после выпускного экзамена в музыкальной школе мы с девочками ходили гулять в сквер – ждали результатов. И тогда я, как и все последующие пятьдесят лет удивилась – ну совсем не меняется! Все такая же черная чугунная решетка, все так же ее красят кузбасслаком к Первому мая, и даже деревья, кажется, остались те же, что росли там во времена моего детства.

И скамейки стоят если не на тех же точно местах, что в шестьдесят третьем году, но на очень похожих. Вот весна шестьдесят третьего года.

Кстати, у меня в руке именно такой бегающий мышонок, как я рассказывала.

А вот это место теперь.

В детстве, когда мне было лет пять-шесть, меня часто водили гулять в сквер, но туда надо было именно водить – по пути было два перекрестка, да и идти надо было минут десять, мама не хотела рисковать.

Вот этот снимок тоже сделан в сквере, достаточно посмотреть за наши с подружкой спины и спинку скамейки. Это зима шестьдесят первого года, на заднем плане тогдашняя детская коляска, низенькая, чтобы дитя не выпало с высоты.

Помню с тех времен, как готовили место под памятник маршалу Толбухину – сначала насыпали холмик на том месте, где теперь клумба, и оставили на зиму. Взрослые гадали в разговорах, что бы это могло быть – клумба, основание для беседки или что-то еще. А мы катались с холмика на санках всю зиму, пока весной не поставили на это место памятник маршалу. Меня, помню, очень удивляло, что в руке у него перчатки – мне казалось, что в руке у него должно быть, как у всех других памятников военным, либо оружие, либо вообще ничего. Но автор распорядился именно так. Потом, как мне кажется, памятник сдвинули, и постамент у него, хоть и приподнятый, но намного ниже, чем был, а клумба теперь плоская.

Следующей зимой кататься с горки около маршала уже было нельзя, зато я стала старше, и папа по выходным разрешал мне кататься с другой горки, настоящей и высокой. Она тоже сохранилась практически в неприкосновенности.

А это теперь.

Тогда эта горка была куда опаснее, чем теперь. На склонах росли молодые деревья, которых теперь нет, ни в выросшем состоянии, ни в виде пней. Их срубили, потому что многие врезались на санках в стволы. Со мной такое тоже как-то произошло, но я отделалась легким испугом и шишкой на лбу, но насколько помню, я даже не испугалась. Плакать и пугаться я стала уже потом, когда мама ругала меня за то, что не смотрю, куда еду, а отца – за то, что не следил за ребенком. Впрочем, если бы знать все заранее, я все равно бы каталась. Как и до сих пор катаются дети из дома рядом.