Элеонора Иоффе - Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия

Центром всех традиций Школы являлся знаменитый юнкер, поэт Лермонтов, написавший, между прочим, столь известную „Звериаду“, этот воистину юнкерский гимн. Поколение за поколением юнкеров старшего курса пело эту „Звериаду“ в стенах училища, при исполнении которой юнкера младшего курса должны были стоять „смирно“ и с „сердечным трепетом“ прислушиваться к мотиву и словам песни. Эта бессмертная „Звериада“, сближая между собой юнкеров, продолжала сближать всех даже и после окончания училища.

…Одной из важнейших традиций, строго исполнявшихся с основания Школы, были „похороны“ инспектора классов, что происходило два раза в год, в декабре и весною по окончании экзаменов. В этих похоронах принимал участие весь старший курс. Готовились к похоронам тщательно и долго. Собирали старые формы различных кавалерийских полков, гражданские мундиры, фраки, бухарские халаты, черкески и даже монашеские рясы. Появлялись парикмахеры с париками и бородами. В 4-м взводе, в котором обыкновенно были юнкера маленького роста, накапливались костюмы балетных танцовщиц, монашенок и просто дамские траурные платья. В самый день похорон в эскадроне происходила необычайная суета., а в 9 час. вечера начинались сами похороны. Всегда хоронили инспектора классов, как представителя науки, старого генерала Цыргу. …В обряде похорон младший класс принимал лишь пассивное участие, стоя шпалерами по пути следования кортежа, причем форма одежды была довольно оригинальной: ночная рубашка, поверх ее кушак, за спиной винтовка и в руке зажженная свеча. …После всех церемоний младший курс, полный впечатлений, ложился спать, а старший собирался в „корнетских углах“ на поминки, продолжавшиеся до ранних часов.

Школьное начальство, сами бывшие юнкера, конечно, знало о дне похорон и о некотором беспорядке, вызываемом ими в монотонной казарменной жизни эскадрона, но благосклонно закрывало на все это глаза и уши. Сам генерал Цырга, прослуживший около 20 лет инспектором классов, всегда очень интересовался своими похоронами и как будто был даже доволен, узнав, что его похоронили с установленной традициями помпой.

Когда я был уже на старшем курсе, школу принял строгий генерал, Павел Плеве [32] Плеве Павел Адамович (1850–1916) – выпускник Николаевского кавалерийского училища, окончил также Николаевскую академию Генерального штаба. В 1895–1899 гг. – начальник Николаевского кавалерийского училища, в 1901 г. – начальник войскового штаба войска Донского, в 1905–1906 гг. – командир 13-го армейского корпуса. , враг всех училищных традиций и цуканья молодежи. Он, между прочим, строжайше запретил хоронить Цыргу. Все же, с большим риском, но к Рождеству похороны мы устроили…» [33] Менд Э. Ф. Кадет – юнкер – офицер. Воспоминания бывшего офицера лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка, полковника барона Э. Ф. Менда. Рукопись. БА. Rare Book and Manuscript Library. Emigration and immigration-Finland-20 th century. Фонд «Особый комитет по делам русских в Финляндии». BOX 6.

Обучение в Николаевском кавалерийском училище продолжалось всего два года, но это была очень интенсивная и тяжелая работа. Маннергейм занимался прилежнее многих своих товарищей; во всяком случае, ему приходилось при этом затрачивать гораздо больше усилий. Во-первых, нужно было осваивать чужой и трудный русский язык. Во-вторых, материальная помощь родственников обязывала к особому рвению. В-третьих, и это было главным, Густав был честолюбив. Путь к успешной карьере во многом зависел от того, как он закончит курс и в какой полк вступит после окончания училища. Ему очень пригодились закалка и навыки, полученные в детстве – условия жизни в училище были достаточно суровыми, температура в помещениях редко поднималась выше 10 градусов. Особенно хорошо Густаву удавалась верховая езда; лошади и все, что их касалось, живо интересовало его, иппология [34] Иппология – наука о лошадях, изучает их анатомию, физиологию, разведение и др. стала его любимой наукой. Короткие каникулы и отпуск после тяжелого тифа, вновь перенесенного в конце 1887 года, Густав проводил в Финляндии у родных.

Летом все училище перебазировалось в Красное Село, где находились летние лагеря кавалерийских гвардейских полков столицы и где в конце августа окончившие курс юнкера получали первое свое офицерское звание корнета. Сам государь-император Александр III, объезжая строй, поздравлял новоиспеченных офицеров. Выпускники имели право выбрать полк, в котором они хотели бы служить, – при условии, что там имелась вакансия. Густав начал размышлять над различными вариантами задолго до окончания курса. При этом ему приходилось, кроме прочих трудностей, преодолевать сопротивление, которое его честолюбивые планы вызывали в семье.