Юрий Сушко - 5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

Присутствие Оксаны Афанасьевой в жизни Высоцкого последних лет оказалось полной неожиданностью для многих и вызывает противоречивые толки. После смерти Владимира Семеновича Валерий Золотухин, который, казалось бы, был в курсе всех жизненных сует поэта, пишет в своем дневнике: «…Что это за девица? Любил он ее, оказывается, и два года жизни ей отдал… Ничего не знал… Ничего. Совершенно далек я оказался в последние годы от него…».

Говорят, Владимир Семенович называл ее своей последней любовью. Когда они впервые встретились в конце 1977 года, ему было под сорок, ей – вдвое меньше, восемнадцать. И он с ходу, как утверждает Оксана, «что называется, обалдел».

Как все случилось? Да по-совковски: родственница Оксаны, стоматолог, лечила зубы таганским звездам, а посему имела прямой доступ к театральным кассам. Естественно, и близкие тоже. Оксана вспоминает: «Зашла в администраторскую в антракте, чтобы позвонить. Там сидел Володя, и администратор Яков Михайлович Безродный сказал: «Ксюша, это Володя Высоцкий. Володя, это Ксюша». Володя в этот время разговаривал по телефону, но сразу повесил трубку. Почему-то мимо аппарата…» (М. Райкина. Правда любви и смертного часа). Ах, «почему-то», Оксана… Лукавство, право. Она рассказывала: «В тот день я вообще-то шла на другой спектакль, а его заменили на тот, что я уже видела. Могла уйти, но осталась из-за подружки. А Володя в тот день не играл – он просто заехал кому-то заказать билеты. «Куда вы после спектакля?» – спросил он. – «Домой». – «Не бросайте меня, я вас подвезу»».

Оксана Афанасьва

Владимир Семенович тут же взял телефончик, предложил встретиться. Девочка не только самостоятельная, но и самолюбивая, Оксана долго сомневалась, идти ли ей на свидание. Ее сомнения возмутили подружку: ««Ты что?!Да все бабы Советского Союза просто мечтают оказаться на твоем месте!». Я мысленно представила бесчисленное количество этих женщин – и пошла… С первой минуты разговора у каждого из нас было ощущение, что встретился родной человек. У нас было очень много общего во вкусах, привычках, характерах. Иногда казалось, что мы и раньше были знакомы, потом на какое-то время расстались и вот опять встретились… Володя даже вспомнил, что бывал у моих родителей дома и знал мою маму…» (Л. Лунина. Высоцкая любовь // Карьера. № 7. июль 1999).

У театрального подъезда случилась забавная сцена. Неутомимый жуир Вениамин Смехов, усаживаясь за руль своих зеленых «жигулей», предложил: «Ксюша, давайте скорее, я вас жду». – «Нет, нас уже подвозят ». – «Кто?» Она показала на машину Высоцкого. Смехов скис: «Конечно, что мои «жигули» против его «мерседеса»!» Обиделся, короче.

А вот на следующий же день Ксюша рассталась со своим мальчиком – потенциальным женихом Женей. Ее покорила колоссальная энергетика Высоцкого, умение подчинить своему обаянию любую аудиторию – будь то один или два человека или десятитысячный зал какого-нибудь Дворца спорта. Оксана откровенно признает, что «была безумно влюблена… Такое ощущение, что жизнь была заполнена только им… Мне было достаточно, что мы вместе. И хотя, конечно, были и чувства, и накал, и страсть, о том, что он меня любит, он мне сказал только через год. И для меня это стало сильнейшим потрясением, моментом абсолютного счастья…» (там же).

Оксана утверждает, что она не была «театральной сырихой» и Высоцкий не был для нее божеством. У нее в доме, на Пушечной, в гостях у папы Афанасьева-Севастьянова, много писавшего для эстрады, часто бывали «властители дум» тех лет – Леонид Енгибаров, например, Лев Прыгунов, другие интересные творческие люди. Высоцкий же для девочки был загадочной, таинственной фигурой. О нем ходили всякие легенды. Она боялась, что чувства с ее стороны будут сильнее и искреннее, чем с его.

Судя по всему, Высоцкий был ужасно нетерпелив в проявлении душевных чувств. Когда Оксана не смогла прийти на «Гамлета», так как собралась на спектакль Эфроса на Малой Бронной, Владимир Семенович подрулил за ней после спектакля и пригласил поужинать. Поехали на «Грузины». Он попросил: «Не надо называть меня «Владимир Семенович»». Он нежно ухаживал, угощал деликатесами. Было вино, хозяин жарил печенку, которая таяла во рту. Вкусно! «Когда мы начали с ним жить и я в первый раз у него ночевала, мы утром встали, и я убрала постель. Для него это было потрясением. Клянусь. Он сказал: «Ты – первая женщина, которая убрала за собой постель…». Я же не знаю, как другие, но получалось, что они пользовались. А тут он вдруг понял, что я делаю это не потому, что он – Высоцкий, а человек, которого я люблю…» (М. Райкина).