Яна Темиз - Хореограф. Роман-балет в четырёх действиях

Она сама чуть не плакала, но была взрослой и понимала, что это не конец света. Ты поступишь, говорила она, не всё получается с первого раза, Васенька, это просто недоразумение, временная неудача, они не разглядели тебя, они ошиблись, а ты у меня молодец… ну не плачь, мой хороший! Вспомни Галину Уланову, сколько трудностей она пережила… но она почти жила здесь, в Вагановском, мама, а меня не приняли! Как ты можешь сравнивать?!

Его горе было глубоким и острым – а рядом с ними так же горько рыдал другой мальчишка: его приняли, а он так не хотел сюда идти! Его насильно привела мама, хотевшая сделать из сына звезду… интересно, что с ним потом стало? Остался ли он в училище, бросил ли его через год, пополнил ли ряды какого-нибудь провинциального кордебалета? Или смог полюбить балет – и благодарен властной маме и случайному везению? Тогда, конечно, Васе было не до этих размышлений, острая зависть к принятому мальчишке забылась не сразу, он долго не мог опомниться и прийти в себя.

– Может, оно и к лучшему, – коротко сказал папа.

«Я всё равно поступлю!» – упрямо и мрачно думал он.

Во Дворце пионеров его встретили обычные шуточки Кореневского: он был известным весельчаком, шутником и насмешником, «душой коллектива», все обожали его подчас грубоватые шутки и «подколки»… кроме, конечно, тех, над кем он подшучивал.

Ястребова утешала его, как могла.

Надо уметь проигрывать, это не конец света, надо пытаться снова и снова, ты способный, ты сильный, ты непременно поступишь на следующий год – всем известные правильные слова, прописные истины, в которые так сложно поверить в момент неудач.

Когда кажется, что рушится весь твой мир, а до следующего года – как до Луны!

Но следующий год (как и все остальные года) наступил ровно по календарю; Вася, к ужасу переживших блокаду Бабушки и Мамы, похудел почти до прозрачности, закончил пятый класс французской школы – и на этот раз поступил легко и уверенно.

Как будто вошёл в родную, гостеприимно распахнутую перед ним дверь.

Вася

Мама и Вася – на гастроли!

А память сохранила не этот, успешно выдержанный экзамен, а то первое детское горе, ту казавшуюся роковой неудачную попытку, которая, к счастью, не смогла выбить его из колеи, а лишь закалила и без того упорный и сильный характер.

В балете, как и в жизни, успех – это лишь количество предпринятых попыток.

Можно и вообще никому не рассказывать о неудачных.

И никто бы никогда не узнал, что один из самых востребованных хореографов мира не сразу поступил в Вагановское училище, что он горько рыдал в фойе, проклиная свои якобы пухлые детские щёки.

Но это было – и пусть останется и на этих страницах.

… Через шесть лет, когда он блестяще станцует на выпускном чудесное па-де-де из старинного балета «Талисман», «тётенька» из комиссии подойдёт к нему с поздравлениями и извинениями.

«Я была не права, – скажет она, – что не приняла тебя сразу. Но я тебя запомнила. Молодец, что пришёл второй раз!»

Но до этого ещё предстояло дожить.

Храни меня, мой талисман…

Танцует Василий Медведев. Выпускной вечер Вагановского училища, Кировский (Мариинский) театр, 1976

Ленинградское!

Академическое!

Хореографическое!

Училище (выдох, лёгкая пауза)…

Имени!

Агриппины!

Яковлевны!

Вагановой! – каждое слово из этого выученного наизусть названия хотелось произносить отдельно, чётко, с самой большой буквы, по слогам, важно и гордо, с восклицательными знаками.

Не каждому дано не только входить сюда, но даже выговаривать эти длинные, казавшиеся особенными слова. Теперь он имел на это полное право, он был не посторонним, это было его – его родное, его собственное! как дом, как семья! – самое лучшее в мире (это правда, а не детское выражение!) Училище.

Колыбель танца.

Святая святых балета.

– Здравствуйте, ребята! В эфире «Пионерская зорька»! – больше он никогда не слышал этих утренних позывных: ежедневная радиопередача начиналась без двадцати восемь, а он в это время уже садился в трамвай номер пять.