Григорий Горбатов - Солдаты великой земли

3-й танковый батальон с десантом автоматчиков, назначенный в передовой отряд, вошел в прорыв, а за ним и главные силы бригады.

Передовой отряд на своем пути уничтожил вражеские очаги сопротивления и скрылся за перелесками. Донесений от него не поступало. Я поехал, чтобы узнать обстановку и выяснить причины нарушения связи. 4—5 километров промелькнули быстро, а батальона все нет и нет. Вдруг слышу бой слева, в направлении города Вышкув. Как потом выяснилось, наши стрелковые части очищали город от противника. Впереди и справа было удивительно тихо.

Свежий след танковых гусениц, ярко отпечатавшихся на земле, вел нас вперед. Скоро мы подъехали к железной дороге. Перескочив за насыпь, неожиданно оказались в расположении роты противника. Десятки гитлеровцев вскочили, увидев перед собой один «виллис», взялись за оружие. Нас выручило хладнокровие. Выпрыгнув в кювет, мы залегли.

Гитлеровцы кричат: «Рус, сдавайся!» А мы кричим: «Хенде — хох»! Огонь с обеих сторон продолжался минут пять-десять.

Но вот раздался шум приближающегося танка. Заслышав его, гитлеровцы кинулись в лесок, вдогонку им мы открыли сильный огонь.

Подходим к мосту через реку Нарев и видим, как бегут на тот берег гитлеровские вояки. Перемешались воинские части и обозы. Создалась большая пробка.

Танки Капитонова давят обоз, пробиваются к переправе. В этот момент на мосту показался пучок пламени. Один пролет моста рухнул в воду. Значительная часть обоза и перепуганных солдат, оставшихся на нашей стороне, сдались в плен.

Вдруг кто-то крикнул:

— В копнах скошенного хлеба прячутся фрицы.

И верно. Копны шевелились и вздрагивали. Оккупанты, застигнутые врасплох, прятались, они готовы были провалиться сквозь землю, но она их не принимала.

— Вылезай, поганая тварь, — шумят автоматчики-десантники и шуруют копны чем попало.

Сначала вытащили на «свет божий» двоих насмерть перепуганных гитлеровцев. Из остальных куч повыгоняли еще десятка два солдат.

Стали искать брод. Подошел польский крестьянин и показал его в стороне от моста. Измерили — глубина подходящая. Ждать нечего.

Танки передового отряда, не встречая сопротивления, форсировали реку. Теперь надо захваченный берег удержать за собой. Надвигался вечер.

Подошли главные силы. Ночью мост восстановили. К утру бригада продвинулась на 5—7 километров, но дальше пробиться не могла. Неприятель подтягивал резервы и оказал упорное сопротивление. Мы перешли к обороне. Всюду рылись траншеи, укрытия для боевой техники.

Мост через Нарев играл теперь огромное оперативное значение, и фашисты стремились уничтожить его.

Части танкового корпуса получили самостоятельные участки для обороны. Подходили стрелковые соединения. На плацдарме через несколько суток плотность войск значительно возросла. Все мы понимали, что скоро начнется решающая драка, не только за плацдарм, но и за его расширение.

Плотность боевых порядков врага также росла с каждым днем. Огневые налеты фашистской артиллерии все чаще и чаще тревожили нас, и мы несли неизбежные потери.

13 сентября немецкая артиллерия и шестиствольные минометы несколько часов подряд обстреливали наши окопы. Наконец, показались пехотные цепи солдат и не менее сотни танков. Начиналась мощная контратака врага.

Несколько раз пыталось немецкое командование уничтожить советские части на плацдарме, как видно, он им не давал покоя. Появилась еще одна танковая дивизия врага, и теперь фашисты располагали тремя сотнями танков, в том числе новейшими «королевскими тиграми» и «пантерами».

1-го и 2-го октября немцы потеснили нашу пехоту на первой и местами на второй позиции, но прорваться к реке Нарев не смогли. Бои приняли упорный и кровавый характер.

К вечеру 5 октября наше положение стало критическим. До моста через Нарев оставался один километр и фашисты рвались туда, не считаясь с жертвами. Сражение шло по всему фронту, противник имел численное превосходство в пехоте, артиллерии и танках. В нашей бригаде ранены и убиты десятки бойцов, в числе все три командира танковых батальонов выбыли из строя. Особенно большие потери были среди автоматчиков.

Героизм и самопожертвование наших воинов были изумительны.

Был такой случай: солдат-пехотинец вскочил во время атаки немцев на их самоходку, забросал экипаж гранатами, овладел машиной и привел ее в наше расположение. К сожалению, не сохранилась фамилия этого богатыря. Его отвага вызвала бурю восторга. О нем писали армейские и фронтовые газеты, поэты слагали стихи.