Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола

Я преступник – ибо преступил закон и поверил, что имею право карать…, карать, решая кого именно! Я это говорю сам – ибо сам с этим обвинением согласен.

На моей совести гибель ни в чем не повинных женщины и ребенка. У меня не было в этом отношении злого умысла, в отношении их у меня вообще ничего не было. Их не должно было быть в секторе ведения огня, но то, что они там оказались – не случайность, а закономерность! Не сделай я того, что сделал – не было бы и сегодня за это жутко больно! Жутко стыдно иии…, просто не достойно человека. У меня нет оправданий и быть не может!

С позиции сегодняшнего дня я вижу, что не совершай я удачного покушения на Умарова, ничего бы не поменялось, хотя какая теперь разница!!!

Знаете…, я видел много смертей, но при этом никогда не наблюдал сожаления о содеянном во взгляде умирающих…, быстро умирающих…, по крайней мере от моей руки. Мне же дарована возможность не просто в себе переживать, но и высказаться об этом… иии… мне легче…, правда легче не настолько, что бы хотелось жить полноценной жизнью… – просто легче…, если хотите дышать…, если дадите… дышать!.. – Рассказанные истории смерти двух семей «Солдата» произвели настолько ошеломляющее впечатление, что все остальное меркло, хотя в красках и очень подробно были описаны моменты самих убийств и покушений на других людей. Все же лично переживаемое освещалось лишь поверхностно и даже более тихим голосом, словно «чистильщик» боялся потревожить покой усопших.

Но они сами «пришли» и известиями о своих смертях (этого оказалось достаточно) сплотили души еще живых, не на все сто процентов, конечно…, но большинство уже стояло фронтом за шанс второй жизни для говорившего. Среди них и судья, правда не показывающий этого, и Силуянов, который будет стараться, правда в рамках закона, помочь как сможет, и обвинитель – белокурая женщина, уверенная в себе, но женщина, а значит мать и жена, и этим все сказано!

Присяжные не образовали единства, на то у каждого имеются свои причины, но против большинства не попрешь, а большинство это стало тем щитом правосудия, что является гранью, разъединяющей закон и милосердие…

Продолжение следовало из, уже начавшим казаться бесконечным, начала, и конца не предвиделось, хотя было видно, что силы говорящего иссякают. Но так виделось лишь взглядом, внутренних же резервов было достаточно, ибо они дар Создателя, а не запасы, в своё время превращающиеся в прах. Все таки одно предложение поступило и прерваться все же пришлось. Было решено желающим удалиться в уборную, делать это тихо и не заметно, но каким-то странным образом, из почти семидесяти человек этой возможностью воспользовались лишь шестеро за все, почти, десять часов, которые проскочили, как один и то, как выразился судья «академический час».

Тем, выбираемых «Солдатом», казалось, будет бессчетное количество, как и эпизодов и их четких, и подробных описаний. В некоторых случаях, разумеется, уже приехавшие его адвокаты, пытались сделать знаками некоторые замечания, но он не обращал на них никакого внимания, ибо понимал – ничто спасти его не сможет, и если что-то произойдет, то лишь по воле Того, к Кому все это время призывал в сердечной молитве отец Иоанн… И многие молились о нем…

Время подходило к концу, а слова не заканчивались, фразы может и хрипели в надорванных связках и пересохшей слизистой, но еще оставалось то, чему должно было прозвучать:

– Я понимаю, что все вы устали, мало того, и из произносимого немногое усваиваете, да и скорее всего – ничего уже не слышите, но у вас будет возможность, и я прошу уважаемый суд эту возможность обеспечить каждому желающему, дабы все могли прослушать сказанное мною столько раз, сколько этого потребует необходимость.

Я убивал…, и можно сказать с уверенностью, что убивая зарабатывал – правда это не было главным или важным. Деньги тратились в основном на свою же безопасность и на организацию новых преступлений… Всему основой всегда деньги и их власть, без которой нет власти абсолютной – она и есть зло! Хотя, насколько я успел понять – совершенно не важно на каком уровне общества проводятся гонки за обладанием и первым и вторым, мало того нет разницы и в приемах, разнятся лишь количество пострадавших и их социальный, и финансовый уровень! А деньги…, что ж деньги нужны всей цепочке и лишь в редких случаях они не являются определяющими. Что было определяющим у меня пусть останется частично тайной, а частично на ваш суд – любое решение приму, как должное, к тому же кажется закон трактует однозначно – так тому и быть…