Капитан Зельтц - Сны под стеклом. Бортжурнал капитана Зельтца

Позже мне объяснили, что эта была сирена и минута молчания, когда каждый останавливается там, где его застала сирена, и стоит, очи долу, поминая врагов Израиля и тех, кого эти враги отправили на тот свет.

При чём здесь море? А вот при чём.

В тот же день, а точнее вечер, мы с Митяем набрались пивом и отправились на поиски приключений. Мир после пива приобрёл волшебно-романтическую ауру. Море звало и манило. На набережной Митяй «отрывался по-полной»: он задирал прохожих и требовал у продавца в ларьке ещё пива. Митяй бил кулаком по прилавку и грозно рычал:

– Подать мне две бутылки пива «Гольдберг»!

Продавец, перепуганный Митиной экспрессивностью, прятался бочком за холодильник и лепетал:

– Пожалуйста… но у меня нет пива «Гольдберг»… У меня есть «Гольдстар» и есть «Карлсберг»… пожалуйста…

Набравшись ещё пивом, мы, естественно, спустились на пляж. Начинало темнеть, воздух по-прежнему был горяч и вязок. На берегу нас удивило огромное количество людей, контрастирующее с совершенно пустой акваторией пляжа. Хотелось окунуться в море, и мы, сложив одежду на песок, залезли в воду, не обращая внимания на многочисленную публику. На воде покачивались какие-то поплавки. Через несколько минут, над нашими пивными головами начали взрываться петарды и прочие чудеса пиротехники. Толпа любовалась фейерверком. На пустой чёрной поверхности моря, озаряемые вспышками салюта, покачивались две пьяные рожи. Неужели один из них я?..

Сюжет второй. Где-то в начале 21-го века.

Давно терзала меня идея пойти на море. Выйти рано-рано, пока все ещё спят. Побродить по берегу, найти прекрасную ракушку или даже что-то покруче. Например, какое-нибудь красивое полено. Судьба каждой попавшей в море деревяшки – быть выброшенной на берег. Утаскиваешь эту деревяшку домой, как трудолюбивый муравей, берёшь и выстругиваешь из неё комод под ретро. Или можно найти бутылку из-под ямайского рома, а в ней письмо – «Ямайская девушка желает познакомиться с мужчиной до 40, атлетического телосложения, глаза серые, рост 175, вес 82, разведенным, с ребёнком и без вредных привычек. Наличие квартиры, машины и денег в банке – значения не имеет. Необходимое условие – любовь к спорту и к тяжёлому року».

Хотя… на фиг мне нужны эти ямайские девушки? Ездить далековато… Да и ваще – поздняк метаться. Где были эти самые девушки год назад, когда я страдал от одиночества и чувства безысходности? Они жрали свой ром прямо из горла и балдели под Боба Марли. Во-первых, есть «аська» (Да-да! В те тёмные времена люди переписывались ещё с помощью ICQ – более позднее примечание) и, стало быть, бутылка – безнадёжный анахронизм. Правильно будет письмо выкинуть, а бутылку сдать. Во-вторых, бутылочная такая переписка опасна не менее, чем «аська». Переписываешься ты эдак с прекрасной ямайской незнакомкой. Представляешь, как выходит она на южное побережье и ждет письмецо из Израиля в бутылке из-под водки «Кеглевич». Она пишет тебе: «Приезжай, милый, к нам в Кингстон», а потом оказывается, что это какой-нибудь хамасовец Абу Азам из Газы.

В коммунистическом моём детстве, помнится, переписывались советские дети с детьми из Болгарии. Отправляли конвертик с адресом: «Болгария, София, любому мальчику или девочке». Ничего хорошего из этого не получилось – где теперь Страна рабочих и крестьян?! Короче, давно собирался я пойти на море до рассвета, но была одна маленькая техническая проблема – всю неделю я должен просыпаться в 5 утра, и оказалось, что проснуться в это же время в выходные – свыше моих сил.

Но вот долгожданный День Охоты за сокровищами наступил… Правда, проснулся я не в пять, а в шесть. Не встал с постели, а просто подорвался. Говорил мне брат: «После пяти нет смысла туда ходить – всё уже подобрали…».

Я съел «на ходу» банан, надел кроссовки, захватил плеер…

Полный романтического вдохновения, помчался к морю. Первое маленькое разочарование постигло меня неожиданно скоро: плеер оказался без батареек. Напрасно предвкушал я насладиться чистым искусством «Judast Priest», прогуливаясь у кромки прибоя…

Хорошо, что хоть сам прибой оказался на месте. Солнце ещё не взошло. Ветер был лёгок и свеж. Пахло йодом, водорослями и морскими приключениями.

Второе лёгкое разочарование наступило, как только я домчался до пляжа: стало понятно, что не один я такой любитель утренних морских приключений. Народу на берегу оказалось меньше, чем на центральном проспекте имени Герцля города Н. Ненамного меньше. Две толпы двигались по берегу: одна – на север, другая – на юг. Самый молодой из этих пешеходов был старше меня лет на 100. Мне показалось, что к запаху йода и водорослей начал примешиваться запах Дома Престарелых. Запах предопределенности бытия. Терминальности сущего. Морга. Формалина. Показалось, что в толпе мелькают пьяные санитары, патологоантом и похоронный оркестр.