Алексей Ратушный - Воспоминания Олигофрена. Я – самое фантастическое преступление моей мамы

Он перебирал и перебирал в памяти все фразы своего незадачливого охранника, и всё ещё не верил своему спасению. Огромный мегаполис наваливался на него как новый день. Но, несмотря на чудовищную усталость, он совершенно не хотел спать. Теперь он хотел только одного. Выжить и отомстить.

«А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,

И когда наши кони устанут под нами скакать,

И когда наши девочки сменят шинели на платьица

Не забыть бы тогда! Не простить бы! И не потерять!»

(Владимир Семёнович Высоцкий)

БУДУ РАДОВАТЬСЯ!

Мне 62! Шестьдесят два с половиной года!

До точно «с половиной» три дня осталось.

16 июня сбудется.

Время самое для меня рискованное – на другой стороне от Солнца.

Я это однажды подробно расписал!

Высоцкий Володя родился 25 января, а умер 25 июля!

Организм наш так устроен, что на другой стороне Солнца он наиболее ослаблен…

А между тем я тут выяснил, что средняя продолжительность жизни в России у мужского пола – 63 года!

То есть я как бы уже нажился.

Как бы уже и пора!

Вот и пенсии собираются подтянуть к этому сроку.

Тогда мужики в основном пенсий получать не будут!

Пока оформят, пока то да сё, а там уже и никаких расходов государству:

«Вот она была – и нету!»

Так что не сегодня-завтра закроются мои глазоньки.

Сердечко встрепыхнётся последний раз и останутся только эти мои дурацкие тексты!

Да!

Мне 62!

А ведь жил же десятилетия под почтовым индексом: 620026!!!

Вот и открывается этот знак.

И стал я вспоминать, кого из великих Бог не наградил столь длительным пребыванием на планете.

Их оказалось так много и имена их столь значительны, что мне стало стыдно.

Ничего особенного я не сделал, чтобы вот так долго коптить небо.

Остаётся только одно.

Однажды моя внучка Марина собрала вкруг себя своих родных и близких – а было ей годика три – я сказала всем сесть на пол!

Расселись.

Сидят, молчат.

Она обводит всех внимательным педагогическим взглядом.

Наконец её спрашивают:

– Мариночка! Вот мы все сидим! И что теперь будем делать?

И трехлетняя малышка отвечает:

– Будем радоваться!

Вот и мне остаётся теперь только это: радоваться!

ВЕСНА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМОГО. СВЕРДЛОВСК. ПЛОТИНКА

После каждого нового митинга на Плотинке власти на том месте, где он проводился вместо плиточного покрытия устраивали… клумбы! С надписью «по газонам не ходить».

Поэтому митинги всё время мигрировали по территории Плотинки.

«Мой» митинг

Настал день «моего» митинга. Его решили проводить напротив нового Цирка на том самом месте, где за тридцать лет до митинга я сорвался и вместе со сломанной веткой упал на железобетонное кольцо, каковыми выкладывают строящиеся вновь колодцы. Кольца стояли друг на друге, из ребра каждого вертикально торчала скоба из стального прута, за которую кольцо цепляли крюком подъёмного крана. Дерево было высоким и располагалось среди этих вот штабелей колец. Мы присмотрели себе роскошную толстую ветку и качались на ней над кольцами. В какой-то момент ветка беззвучно отделилась от стола и мы вместе полетели вниз. Я фактически сел на ребро кольца, и мой копчик пришелся на самую высокую часть скобы (благо, что гладкую!). Сначала я просто не мог дышать. Держался руками за шершавое железобетонное ребро и не понимал где я и что со мной. Потом каким-то чудом я спустился с «третьего» «этажа» на «второй», соседнюю пару колец, поставленных друг на друга – всё это абсолютно безмолвно – затем на «первый» «этаж» и, наконец рухнул на песок рядом… Домой метров пятьсот я буквально полз на четвереньках. Младший брат следовал рядом, сопровождаемый еще парочкой «сорвиголов» из нашего двора на улице Карла Маркса 8. Вообще адрес у нас был такой: Карла Маркса 8 кв.8. То есть две восьмёрки присутствовали «пророчески» с самого начала. Я лечился от ушиба позвоночника три месяца. УВЧ, ванночки всякие, массажи, постельный режим… Впрочем режим этот был мне прописан большую часть детства… Еще раньше – в возрасте пяти лет на этом же самом месте я едва не утонул в одном из рукавов Исети, во время коварного весеннего таяния снегов, когда встав вроде бы на безопасный сугроб вдруг вместе с ним оказался в узком, но глубоком и стремительном потоке… Спасла меня осинка, лежавшая поперек рукавчика реки… А близко было!