Алексей Ратушный - Мои самые любимые песни

© Алексей Алексеевич Ратушный, 2019

ISBN 978-5-0050-8896-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Каждый раз приходится всё делать самому!

Ни на кого нельзя положиться!

Для большинства музыкантов существующие ситемы звукозаписи вполне удовлетворительны.

Люди играют!

И играют с большим удовольствием!

Мой папа был композитором и прекрасным музыкантом.

И это не похвала от сына, не сыновний восторг.

Как он играет, я, разумеется, слышал.

Но не так, как это понимается обычно.

Как он играет, я слышал, располагаясь внутри моей мамы.

В её животике.

В общем «там ещё»!

Именно там!

Оттудова!

Когда я родился, он уже создавал свой очередной лагерный духовой оркестр в лагере на полюсе холода в Якутии, на речке, которая к моей родной Колыме отношения не имела. Между нами было чуть не полторы тысячи километров и с такого расстояния я расслышать толком ничего уже не мог.

В Агробазе я «отсидел» три полноценных недели и был переведен на 239-ый километр в районный лагерный пункт, где и «просидел» (справедливости ради надо признать, что именно сидеть не в лагерном смысле я начал уже в Свердловске) до своего побега с Колымы, организованного моей мамой 15-го мая 1953 года. Именно на 239 —ом километре я и встретил и смерть вождя и Указ единственного поминаемого Библией – Берии.

Собственно благодаря именно Указу от Берии мне и удалось сбежать!

А потом пришлось прятаться и скитаться без документов всю свою жизнь.

И всё это ни на йоту не приближало меня к освоению системы звукозаписи символами на бумаге.

В силу слабости мозжечка нотную грамоту я так и не освоил.

И вот на пороге вечности до меня доползло: таким как я уродам необходима своя собственная особенная специальная облегчённая система записи мелодий, чтобы Читатель смог наконец познакомиться с созданными нами песнями.

Да!

Слова в моих песнях простые-простые!

Наипростейшие!

А чего вы от меня, несчастного инвалида Гулага хотите?

Лично мне они ужасно нравятся!

Я с ними прожил свою нескладную жизнь «в бегах».

Лично мне мои песни реально помогали выживать в условиях, в которых выжить, говоря откровенно, было просто невозможно.

Конечно, людям с развитым интеллектом и высоким музыкальным образованием мои песни просто смешны и неприемлемы.

В отношении меня это дела не меняет.

Вот собачонка воет на Луну.

Ну и что, что некоторым сие не по нраву.

У неё, у несчастной собачки, ничего другого не имеется.

Ей по душе именно такая музыка.

И я пишу не для всех и не для каждого, но токмо тем, кому мои песенные опыты могут реально оказаться полезными или даже интересными.

Не скрою: в моей жизни я не встретил ни одной женщины, которая послушав, как я «пою» изъявила бы такое желание: «спой ещё что-нибудь»!

Да и с друзьями мне пение не задалось.

И тексты моих песен никто не рвался исполнять со сцены или даже вне оной.

Не сложилось.

Не сбылось.

И всё же, перед самым уходом я продолжаю наивно верить, что кому то эти песни всё-таки нужны.

И я из последних сил стараюсь сохранить их для того, возможно единственного, кому они нужны на самом деле.

Ведь мне-то они, на самом деле, по душе!

Но мы отвлеклись.

Итак – это не сыновняя похвала!

Мама в своих воспоминаниях («Этюды о Колымских днях») прямо пишет, что моего отца, когда он вернулся (в 1954-ом году) знал и звал весь музыкальный Свердловск!

Но и это не «женина похвала».

Надо понимать, что такое Сталинский Гулаг на Дальнем Востоке, чтобы признавать или не признавать те или иные факты.

В карточке моего папочки, отбывавшего срок на Колыме, и, потом, в Якутии значилось: «Музыкант».

И ему лагерное руководство поручало организацию духовых оркестров и концертных бригад. В связи с этим он ходил по лагерям «без конвоя»!

Поверьте мне, старому «сидельцу»!

Плохому музыканту таких полномочий и такой вольницы никто бы не позволил.

Надо было очень хорошо играть, что бы сидеть в сталинском лагере и оставаться именно музыкантом.

Нет, никто не беспокоился о музыкальном сопровождении для перемещения тачек с урановой рудой и другими полезными ископаемыми.