Наталия Будур: Нансен. Человек и миф

Лив Нансен пишет, что её бабушка, вероятно, решилась на брак по рассудку, а не по любви: прежде чем пойти на этот шаг, она посоветовалась со старшими сыновьями. Однако такая сильная и знатная женщина могла бы сделать лучшую партию. Возможно, сближению будущих супругов способствовало и то, что их спутники жизни умерли от заразных болезней (муж Аделаиды — от холеры, а жена Бальдура Минна, свояченица известного писателя и собирателя норвежских сказок Йоргена Му, — от скарлатины), оставив совсем крошечных детей (жена адвоката умерла, когда их сыну Хансу исполнилась всего неделя).

В любом случае жили супруги душа в душу. Бальдур занимался адвокатскими делами. А Аделаида была настоящей матерью семейства, воспитывала детей, занималась с утра до вечера хозяйством и всё успевала. По вечерам иногда супруги музицировали: муж играл немного на скрипке, жена — на фортепьяно.

Она во всём советовалась с мужем — а взгляды обоих на воспитание детей были далеко не самыми обычными, их вполне можно назвать прогрессивными и в наше время.

В новой семье «оказалось» шестеро детей. Вскоре (в 1859 году) родился первый общий — Фритьоф, но умер в возрасте одного года. В 1861 году родился второй общий сын, которого опять назвали Фритьофом. Это был будущий великий путешественник и учёный.

Скучно ему в детстве не было, потому что следом, в 1862 году, родился его младший и любимый брат Александр, постоянный спутник со всех детских играх и приключениях. Фритьоф считал, что должен защищать брата, хотя тот был моложе его всего на год. И когда тот, более спокойный по характеру, оказывался втянутым неугомонным братом в очередную авантюру, Фритьоф первым делом старался выгородить Алекса, как он называл младшенького. Он всегда спрашивал не «Можно мне?», а «Можно нам с Алексом?». Когда летом мальчики купались в холодной речке, Фритьоф всегда следил, чтобы Александр не замёрз, и вовремя старался вытащить его на берег. А однажды спас брата, когда тот провалился на тонком льду в воду.

Жило большое семейство Нансенов в усадьбе Стуре Фрёен. «Это была большая усадьба с хлевом, конюшней, сеновалом и другими надворными постройками, с голубятней посреди обширного двора. Усадьба находилась недалеко от города [11]. Вокруг расстилались поля и луга, в которые вклинивались густые леса, а вдали на западе открывалась панорама гор, покрытых густым лесом, — вспоминала Лив Нансен-Хейер. — У самого дома протекал ручей Фрогнербекк, летом его омуты были полны форели, а зимой он покрывался гладким льдом, по которому так чудесно было кататься на коньках».

«От природы у меня был слабый характер, — писал уже много позже Нансен, — но его сформировало спартанское воспитание. Воля и характер часто укрепляются суровым воспитанием. Учёба вырабатывает привычку к самодисциплине. Огромное влияние на меня оказал мой отец».

Все мемуаристы пишут, что для семьи Бальдура Нансена были характерны порядок и дисциплина. И если старшие сыновья Аделаиды могли показать отчиму характер (Эйнар, сильный и крепкий парень, сохраняя полное спокойствие, мог взять Бальдура на руки и вынести из комнаты, когда считал, что нотация затянулась), то младшие отца боготворили. Фритьоф рассказал своей дочери такую историю о силе воли своего отца. Доктор посоветовал Бальдуру выпивать рюмку вина перед обедом для укрепления здоровья, но когда тот заметил, что у него начинается привыкание к алкоголю и настроение резко улучшается, он отказался от рюмки вина перед обедом.

Ложь в семье Нансенов считалась страшным поступком — и детей приучали говорить только правду, внушая им, что лгут трусы. А ещё мать всегда говорила сыновьям, что плакать стыдно.

«Будни в усадьбе Фрёен отличались простотой обычаев и скромностью запросов. Питание было хорошее, но без особых разносолов: на завтрак и ужин полагалась каша и почти на каждый день недели было чётко установленное обеденное меню. А воскресного жаркого и сладкого блюда из варёных ломтиков яблок, чёрного хлеба, обжаренного в сахаре, масла и взбитых сливок все с нетерпением ожидали целую неделю.

Покупных игрушек и в помине не было. Лук со стрелами, удочки, мельнички на ручье мальчики мастерили сами. В качестве карманных денег им выдавалось несколько скиллингов, вероятно, чтобы приучить вести счёт деньгам» — так рассказывал о своём детстве Нансен дочери.

Счёт деньгам Фритьоф вёл — в этом нет сомнений. В 1870 году родители отправляются в путешествие по Европе, и мальчик пишет им в Италию: