Наталия Будур: Нансен. Человек и миф

О Хансе Нансене всегда с большим почтением вспоминали в семье его великого потомка. Вот что писала дочь Фритьофа Ева:

«Отец всегда презирал тех, кто кичится своим происхождением и воображает, что он лучше других только потому, что принадлежит к одной из знатных семей. Он говорил: „У всех у нас одинаковое количество предков, независимо от того, знаем мы их или нет“. Но в наследственность он верил. „Все наши способности и свойства заложены в нас наследственностью“, — говорил он. Воспитание и среда влияют на развитие этих свойств, но главное — наследственность.

Однажды <���…> он сказал об основателе рода Нансенов Хансе Нансене, который был бургомистром Копенгагена и чьё имя занимает почётное место в истории борьбы за независимость Дании: „Я горжусь, что в моих жилах течёт кровь этого человека, который в трудную минуту помог своей стране“.

<���…> Интересно заметить, как много общего было между Хансом Нансеном и его прапрапраправнуком Фритьофом. Прежде всего оба были путешественниками-первооткрывателями в арктических водах. <���…> Для Ханса, как и для Фритьофа, эти путешествия стали основой для дальнейшей деятельности в других областях».

Ханс Нансен был действительно выдающимся человеком. Уже в должности бургомистра он принял активное участие в борьбе за независимость своей родины Дании.

Всё дело в том, что в результате 30-летней войны со Швецией, которую поддерживала Голландия, Дания чуть не лишилась независимости. По заключённому в 1645 году в Брёмсебру мирному соглашению Дания потеряла часть территорий, а после новой войны, окончившейся миром в Рёскильде в 1658 году, Дании пришлось расстаться с такими землями, как Сконе, Халланд и Блекинге. Эта уступка территорий по Копенгагенскому миру 1660 года стала вечной.

Ханс Нансен вместе с другими государственными мужами принимал участие в переговорах о судьбе Дании. Вместе с ними он желал установления в стране наследственной сословно-конституционной монархии. Однако в результате целого ряда событий в стране установилась абсолютная монархия, против которой Нансен возражал.

Лив Нансен-Хейер писала:

«Будучи бургомистром, он руководил обороной Копенгагена во время осады 1658 года. Несколько лет спустя он возглавил борьбу копенгагенского бюргерства против дворянства. Тогда-то и состоялась знаменитая встреча между Хансом Нансеном и предводителем дворян Отто Крагом на подъёмном мосту перед Копенгагенским дворцом. „Знаете ли вы, что это такое?“ — воскликнул разъярённый Краг и указал на тюрьму Бло-Торн. „А что это такое, вы знаете?“ — сказал Нансен и указал на колокольню кирхи Богоматери. Там висели набатные колокола, которые в мгновение ока могли призвать граждан Копенгагена к оружию».

Умер Ханс Нансен в 1667 году, на 69-м году жизни, будучи судьёй Верховного суда.

«Норвежская» же история рода Нансенов начинается в середине XVIII века, когда в 1761 году прадед Фритьофа Анкер Антони Мёллер Нансен (1730–1765) получает назначение на должность помощника судьи и нотариуса в одну из провинций юго-западной Норвегии в Итре-Согн и женится на норвежке. В 1764 году у него родился сын Ханс Лейердал Нансен, а ещё через год Анкер Антони умер. Семья возвратилась в Данию.

«Единственный сын Анкера Антони, Ханс Лейердал Нансен, учился в датской школе и всю жизнь говорил по-датски. Тем не менее его считали хорошим норвежцем, что он и доказывал много раз на деле, — писала Лив Нансен-Хейер. — В качестве представителя от округа Ёрен в первом чрезвычайном стортинге он выступил за объединение со Швецией, но только при условии, что во всех тех вопросах, где общность не является необходимой, интересы Норвегии и её независимость будут гарантированы [7].

Его остроумие было общеизвестно. Когда обсуждался вопрос о том, где должен располагаться Норвежский банк, и каждый депутат стортинга добивался, чтобы банк находился в его городе, он встал и сказал: „Эгерсунн — прекрасный маленький городок, и там живу я“.

Об этом Нансене, который не всегда был удачлив в политических делах и так и не стал великим политиком, епископ Сигвард сказал: „Его речи и деяния свидетельствуют о том, что он был верен королю и стране, был неподкупным другом правды и справедливости“. И ещё: „Он также всегда смело высказывал то, в чем был убежден“.

Госпожа Венделия была второй женой Ханса Лейердала и бабушкой Фритьофа со стороны отца. Эта была на редкость одарённая женщина с ярко выраженными литературными наклонностями».