Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

— Почему не может быть? — рассмеялся Иван Акимович. — Лодка у них хорошая, команда сработанная, а командир Илларион Фартушный серьезный и опытный офицер-коммунист! По-моему, им было бы стыдно не одерживать побед.

— Да нет, не потому… Уж очень быстро они обернулись. Они ведь только недавно ушли в море…

— Да, ты прав, им сопутствует удача. Пойдем скорее, надо еще рассказать людям о победе «Крылатки» и вообще побеседовать.

Мы собрали на пирсе подводников и провели короткий митинг. Иван Акимович рассказал о боевом успехе «Крылатку» и выразил надежду, что наш экипаж сделает все для того, чтобы приумножить победы подводных лодок дивизиона.

Подводники были рады услышать о боевых делах «Крылатки». Да и как им было не радоваться, если всем было ясно, что на потопленных подводной лодкой двух транспортах погибло много вражеских солдат, офицеров и боевой техники.

Транспорт водоизмещением 5–6 тысяч тонн может принять 3–3,5 тысячи человек, до 200 танков, более 100 самолетов и другие грузы. А «Крылатка» утопила два транспорта по 6–7 тысяч тонн водоизмещения каждый. Однако подводников воодушевляло не только это. Они считали, что «Камбала» имеет не меньше шансов на успех в предстоящем боевом походе, и каждый уже предвкушал радость будущих побед, забывая о вполне возможных на войне неудачах и огорчениях.

После команды «Лодку к погружению изготовить» мы с корабельным механиком лейтенантом Василием Калякиным обошли отсеки, побывали на всех боевых постах. Калякин тщательно проверял каждый боевой механизм, а я тем временем устроил экзамен по организации службы, правилам эксплуатации оружия и установок.

Наши подводники, сотни раз проделывая всевозможные манипуляции с механизмами, стали настоящими мастерами своего дела. И мы не могли обвинить кого-либо в посредственном знании своих обязанностей или в неправильном обращении с механизмами.

С наступлением темноты «Камбала» снялась со швартовов и направилась к выходу из бухты, пробираясь почти вслепую среди многочисленных кораблей.

— Справа на траверзе у берега затопленный корабль! — доложил сигнальщик, как только мы вышли из бухты и нас начали покачивать волны открытого моря.

Это был транспорт, потопленный вражескими самолетами в день нападения фашистов на нашу страну. Транспорт получил несколько прямых попаданий больших бомб и выбросился на берег у самого входа в гавань.

Ночь была безлунная. Море кипело от четырехбалльного норд-веста.

— Скрылись очертания берега по корме! — крикнул я по переговорной трубе в центральный пост.

— Есть! — коротко ответили снизу и тут же записали в корабельный журнал.

Скрылись родные берега. Наш курс лежал на запад, в тыл врага. Мы шли туда, чтобы беспощадно топить фашистские транспорты и боевые корабли.

— Обойдите отсеки и проследите за порядком! — приказал мне командир лодки, когда очередная смена заступила на вахту.

В первом отсеке собрались свободные от вахты торпедисты, плотным кольцом окружившие своего начальника.

— Почему не спите? — спросил я Глотова.

— Решил проверить еще раз кое-что: в нормативы некоторые плохо укладываются…

— Нарушаете распорядок!

— Все равно никому не уснуть, все так возбуждены. Ведь первый поход…

— И вы думаете успокоить людей экзаменами?

— Нет, конечно, но… Разойтись! Ложиться спать! — нехотя приказал он, наконец.

Мотористы тоже не спали.

— Машины малость запылились, — кричал мне в ухо парторг, — спать люди все равно не будут!

— Отдых требуется! Завтра будем на позиции! — кричал я в ответ.

— Отдохнем в процессе работы! — даже не улыбнувшись, снова возразил старшина.

— Отправьте подвахтенных спать! — приказал я и пошел дальше.

Приказание есть приказание, и мотористы пошли в жилой отсек.

Людей, занятых у своих боевых механизмов и не желавших идти в жилые отсеки на отдых, я встречал буквально в каждом отсеке. Опыта войны у нас не было. С чем придется столкнуться на позиции, мы представляли весьма туманно. Каждый из нас в глубине души твердо верил, что транспорт мы непременно встретим в первый же день, как только придем в район боевых действий. В успешности атаки также никто не сомневался. Наш командир считался одним из лучших подводников, а центральный пост «Камбалы» на всех учениях показывал хорошую выучку и слаженность.

Суровая действительность, однако, очень скоро внесла свои поправки наши планы.

Восемь суток ходили мы в районе боевых действий и никого не обнаружили.