Евгений Шмагин - У нас в посольстве, или дипломаты тоже люди!

Соображения Славина показались секретарю весьма свежими и разумными. Что-то подобное приходило в голову и ему самому. Как раз такой здравый элемент прямо просился в будущую телеграмму, укрупнял её содержательность, снимал напряжение, расширял основу для принятия последующих решений. Главный коммунист посольства, ещё недавно нервно распекавший молодого дипломата за недостаточно инициативную работу, вытер пот со лба, прокашлялся и, немного поёрзав на стуле, доброжелательно попросил прояснить, о какой сумме могла бы идти речь. Фёдор не задумываясь озвучил загодя вычисленную им цифру в четверть миллиона д.е., примерно равнявшуюся месячному фонду зарплаты всего персонала посольства.

Идея разделить славинский миллион на две части, общественно-полезную и частнособственническую, пришлась по нраву и советнику-посланнику, к которому прибежал советоваться секретарь парткома. В принципе такой вариант действительно просился в проработку. Однако предложенную пропорцию дележа заместитель посла, частенько исполнявший функции временного поверенного, категорически отказался признать удовлетворительной. Выносить её на суд центра в означенном виде было бы самоубийственно и для посольства. Надо не возмущать, а сглаживать, не волновать, а успокаивать. Как отреагирует Москва, если ей предложат кукиш с маслом? А именно так, не более, и будет восприниматься четвёртая часть миллиона. Да и рассудите сами. Славин ведь, согласитесь, – не рядовой клиент торгового предприятия. Соответствующие возможности заказывать товары и вследствие этого стать невольным участником лотереи он приобрёл исключительно благодаря выезду в загранкомандировку. Стало быть, посольство следует рассматривать в качестве равноправного победителя пресловутой лотереи. Да ещё неизвестно, какие проблемы возникнут в процессе получения денег и их налогового освобождения. На кого Славин будет опираться? Конечно, на советскую власть. Поэтому посольству по праву должна принадлежать половина от всей суммы выигрыша. Формула «50 на 50» существенно облегчила бы принятие непростого решения и центру.

В школьном возрасте Федьке нравилось выступать со сцены. Руководительница драмкружка советовала ему даже попытать счастье на театральном поприще. Будучи приглашённым в кабинет посла на очередной тур доверительной дискуссии, он всеми силами старался воскресить былые артистические способности, дабы воочию продемонстрировать присутствовавшим, сколь мучительно больно даётся ему согласие разделить выигрыш на две равные доли. В действительности настоятельная рекомендация руководства пойти на компромисс никакой смуты в душе атташе не вызвала и вызвать не могла, поскольку отход на означенную позицию изначально фигурировал одним из пунктов в собственноручно разработанной концепции переговоров.

Посол с удовольствием выслушал безусловно осмысленное и грамотное решение сотрудника пойти навстречу и даже похвалил того за правильное понимание установок партии и правительства («Другого мы и не ожидали. Товарищ Славин проявил политическую зрелость. Надо бы подумать о перспективах служебного роста Фёдора Петровича»). Посланнику поручалось безотлагательно приниматься за подготовку шифровки в Москву. Вместе с тем, продолжил мысль руководитель, прежде чем её отправлять, желательно предварительно посоветоваться с центром на неформальной основе, чтобы, не дай бог, не попасть впросак.

В те годы мудрую практику заблаговременного согласования с центром некоторых информационных сообщений взяли на вооружение многие загранпредставительства, в особенности самые крупные и значимые, возглавлявшиеся членами центральных партийных органов. Предводитель нашего посольства также имел высокую честь принадлежать к элитарному клубу членов Центральной ревизионной комиссии КПСС. Ему, зубру советской дипломатии, всю жизнь проработавшему в мидовской системе, было хорошо известно, с каким раздражением воспринимаются некоторые пессимистические для судеб социализма депеши на Смоленской и, в особенности, Старой площади, в аппарате ЦК. Посол причислял себя к пламенным борцам с разлагающимся империализмом. На своём дипломатическом уровне он всеми силами старался приблизить всепланетарное торжество идей Маркса-Энгельса-Ленина, окрашенных в его представлении в красный цвет. В дополнение к чёрному «мерседесу», на котором он разъезжал по официальным поводам, по его требованию был приобретён «мерседес» цвета красного знамени, возможно, единственный во всей стране. Зато и вся страна знала о маршрутах передвижения главного представителя страны Советов. Будучи прирождённым материалистом, он и помыслить не мог о том, чтобы однажды интерпретировать внешнюю и внутреннюю политику государства пребывания иначе, чем это сделано в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС или хотя бы родного министра. Поэтому он, как и другие коллеги его уровня, перед отправкой бумаг обычно тщательно размышлял, какую реакцию они произведут в центре, не скажется ли возможный негативный эффект на репутации посольства и, что было равнозначно, его собственной.