Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Главнокомандующему Сухопутными войсками дать указание об изъятии запасов оружия и боеприпасов, хранящихся на складах воинских частей, расположенных на территории республики, и выводе их на центральные арсеналы и базы.

О принятых мерах доложить.

Е.Шапошников.

13.12.91 г.

Судя по всему, Шапошников держится за эту свою директиву в споре с Грачевым, словно за козырной туз. Но это — иллюзии. Ибо суть проблемы от этого не меняется: директива все равно осталась невыполненной. И Шапошников, как мне думается, тоже в определенной мере повинен в том, что не сумел добиться ее выполнения.

Хотя, по большому счету, что он мог реально сделать? Тогда все требования Центра в виде решений и директив были похожи уже на писк комара. Когда высшая государственная власть слаба, высшая военная превращается в ее близняшку.

Мне казалось, маршал втайне и сам понимал, что его директива для кого-то может быть неубедительным аргументом. И тогда он стал искать новые средства для спасения чести мундира в юридической сфере. Он ухватился за алма-атинскую декларацию Совета глав государств СНГ от 21 декабря 1991 года, в которой, в частности, отмечалось: «Содружество не является ни государством, ни надгосударственным образованием». Следовательно, с того момента он потерял юридическое право командовать Вооруженными Силами. И вот резюме: если оружие разворовывалось в 1992 году, то это один из субъектов России воровал у России. А тут ответственность ложится на правительство, членом которого был П Грачев. С него, дескать, и спрос…

Позицию маршала по этой проблеме во многом прояснило и его интервью газете «Московская правда» (1996.3 апр.):

«Чечня — это кровоточащая рана на теле и в душе России. И сегодня еще сложно предсказать последствия войны в Чечне… Она в значительной степени способствовала расколу общества. Еще более углубил этот раскол вопрос об оружии. На нем некоторые личности решили заработать политические дивиденды…»

Нетрудно догадаться, о каких именно «некоторых личностях» говорит Шапошников, — это Грачев.

Для оправдания своих позиций по поводу того, кто именно несет главную вину за передачу оружия Дудаеву, маршал оперирует материалами мало известного «журналистского расследования» и, опираясь на него, выстраивает свою версию истоков его конфликта с министром обороны РФ зимой 1995 года.

В России начинается война. В дело введены десятки полков, обещанные «два часа» на взятие Грозного истекли сотни раз, а потери наших войск стали серьезно беспокоить власти. Начался поиск крайних…

В «Красной звезде» в январе 1995 года появляется статья с такими словами:

«…Уже сейчас непреложен, бесспорен факт, что оперившийся хищник Дудаев вылетел из-под крыла авиационного маршала Е. Шапошникова, длительное время пользовавшегося его содействием, в том числе военно-техническим…»

Евгений Иванович прекрасно понимал откуда ветер дует… Сквозь заявление МО РФ в той же «Звездочке» просматри вался Грачев. Пошла еще одна яростная схватка героев российской демократии. Были подняты из архивов горы документов, большая часть из которых наверняка не увидит свет до той поры, когда придет время рассказать всю правду о тайнах чеченской войны. Я уже говорил, что эти документы были собраны и взяты под «особый контроль» в нашем Генштабе.

Когда назревает время больших разборок — бумажный крематорий МО пашет особенно яростно, словно мартен. Так было в 91-м. Так было в 93-м. Так было в 95-м. Так, наверное, будет всегда.

После Главкомата ОВС СНГ и «Росвооружения» Шапошников был назначен генеральным директором авиакомпании «Аэрофлот».

Уже на первой пресс-конференции после назначения вокруг маршала авиации стала завязываться новая детективная история, суть которой в том, что он неожиданно назначил своим заместителем некоего Джабаева.

О Джабаеве из «специсточников» было известно, что он «человек Березовского» и до назначения в «Аэрофлот» работал заместителем генерального директора АвтоВАЗа. Появление Джабаева под крылом Шапошникова вызвало у многих недоумение. На вопрос журналистов, почему он назначил своим замом человека, совершенно неизвестного в мировом авиационном бизнесе, он ответил уклончиво и осторожно:

— Мы все с чего-то начинали.

Начинал свой путь в большой бизнес и сам маршал, так и не ставший большим политиком.

Однажды у Шапошникова спросили: