Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

На предложение открыто призвать «своих» избирателей іюддержать курс реформ и демократии во втором туре генерал ответил уклончиво. Но смысл его согласия был понятен.

Президент попросил Лебедя высказать свои соображения по поводу возможного назначения на пост секретаря Совета безопасности и одновременно — помощника президента по национальной безопасности. Лебедь выдержал паузу — такую долгую, что заставил Ельцина забеспокоиться, и, с трудом преодолевая нахлынувшее на него волнение, заговорил об ответственности. Когда дошел до необходимости радикальных реформ в армии, заговорил о Грачеве. Ельцин насторожился и посуровел. Сказал:

— Тут мне все ясно, Александр Иванович. Проект указа о Грачеве у меня уже готов… Давайте работать и не терять времени. Завтра приглашаю вас в Кремль. Надо вас представить народу.

На том и разошлись.

Через несколько минут после ухода Лебедя из Кремля помощники президента позвонили в Министерство обороны и сообщили Грачеву, что его вызывает Верховный главнокомандующий.

Грачев приехал растерянный и настороженный. Ельцин для формальности спросил его о том о сем, поинтересовался здоровьем. А затем напомнил об их недавнем разговоре, когда министр обороны обещал ради победы президента на выборах «отойти в сторону».

Грачев побледнел. Сказал:

— Я все понимаю, Борис Николаевич.

— Лебедь станет секретарем СБ и моим помощником по безопасности. Как на это смотришь?

— Под Лебедем я работать не буду.

Повторил:

— Я с Лебедем не сработаюсь. Я сейчас же подам рапорт…

В Кремль приезжал действующий министр обороны России. Уезжал — бывший. В те минуты на столе Ельцина еще лежал неподписанный указ о смещении министра обороны Российской Федерации генерала армии Грачева Павла Сергеевича с должности. Ельцин взял ручку и своим характерным наклонным пружинообразным почерком расписался. Точно так же, как сделал он это в середине мая 1992 года, когда возвышал своего любимца на самый Олимп военной власти…

Грачев еще ехал в своем легендарном «мерсе» из Кремля на Арбат, а к его приемной уже стягивались генералы с таким видом, словно пришла похоронная весть. Собралось человек десять. Дежурному по приемной было приказано ни с кем не соединять министра и никого к нему не пускать. Ради снятия стресса — «по пять капель». По мере того как хмель кружил голову, компания становилась все более агрессивной. Многие понимали, что уйдут вместе с Грачевым. И вдруг кто-то предложил «отблагодарить» наиболее преданных за верную службу министру тем, что осталось в его наградном фонде.

Нашелся в той компании человек, который уже мечтал найти свой бриллиант на пепелище. После выпивки и митинга в задней комнате кабинета министра он нашел способ просигнализировать секретарю Совета безопасности о «заговоре». Его расчет был понятен. Он спасся. Но совсем ненадолго…

…После отставки Грачев исчез из поля зрения сослуживцев. Лишь один или два раза появлялись его коротенькие интервью в прессе. В одном из них накануне президентских выборов он сказал:

— Своих позиций и привязанностей не меняю… Хочу, чтобы моя отставка не повлияла на позицию военнослужащих на выборах.

А по поводу обнаруженного Лебедем «заговора» ГКЧП-3 Грачев заявил:

— Деяния, в которых обвиняют генералов, уголовно наказуемы. Это страшное подозрение. В других условиях этому делу придали бы большее значение.

Он обзвонил всех тех, кто был назван среди участников «заговора», и попросил их обратиться в прокуратуру. Даже будучи в отставке, он продолжал повторять свое любимое слово — «президент»:

— Президент определит мою судьбу… Я думаю, что президенту еще пригожусь.

…Я встретил Грачева в середине апреля 1997 года после футбольного матча «Торпедо» — ЦСКА. Он уезжал со стадиона на «мерседесе» очень похожем на тот «Мерседес-500 SL», из-за которого у него было так много неприятностей. Автомобиль по приказу генерала Родионова отправили в один из минобороновских гаражей, где поставили на прикол. Родионов даже побрезговал посмотреть на него…

Я смотрел вслед быстро уезжавшей серебристой иномарке, пытаясь запомнить номер.

Не успел.

…В начале лета 1992 года начальник Генерального штаба генерал-полковник Виктор Петрович Дубынин приказал офицерам Главного оперативного управления ГШ, курирующим Дальневосточное направление, срочно представить ему карты и папку с документами по составу группировки войск и сил флота, дислоцировавшихся на Курилах. В тот день в Минобороны и Генштаб поступило распоряжение президента России разработать график вывода наших войск с Южных Курильских островов.