Николай Шахмагонов - Женщины Льва Толстого. В творчестве и в жизни

И вот в то время, когда вокруг царила сложная боевая обстановка, когда он находился в коллективе, не всегда ему приятном, Толстой создавал свои замечательные произведения «Детство», «Отрочество», продумывал «Юность» и «Молодость», так, к сожалению, и не написанную. Он работал над рассказом, который то притягивал, то отталкивал его своей темой, возвращавшей в прошлое, мирное и спокойное.

Лев Толстой не случайно написал рассказ, первое название которого было крайне резким, обличительным – «Бал и бордель». Собственно, так и слышится, что бал – это и есть бордель. Во всяком случае, у Толстого представление было именно таким. Но потом все-таки остановился на названии «Святочная ночь». Явное иносказание!

И как писал! Вот самое начало рассказа, буквально второй абзац: «Только темно-синее высокое небо, усеянное пропадающими в пространстве звездами, заиндевевшая борода кучера, захватывающий дыхание, щиплющий за лицо воздух и скрип колес по морозному снегу напоминали те холодные, но поэтические святки, с которыми мы с детства привыкли соединять какие-то смутные чувства – любви к заветным преданиям старины, темным народным обычаям и – ожидания чего-то таинственного, необыкновенного…»

Толстой с ранних лет полюбил тихую деревенскую жизнь, жизнь на природе и в природе, жизнь, удаленную от суеты. Но долгое время жить так не получалось. Учеба в Казани, затем знакомство с высшим светом, бегство от этого света на войну, как бегство из темноты к свету.

В рассказе в городскую суету окунается юный Сережа Ивин. Автор отпускает его в мир, доселе ему неведомый. Сам Лев Толстой, судя по его дневниковым записям, вторгался в свет именно таким образом.

«Молодого человека звали Сережей Ивиным. Он был прекрасный мальчик, с душой юной, не отуманенной еще поздним сознанием ошибок, сделанных в жизни; следовательно, с светлыми мечтами и благородными побуждениями. Окончив курс в училище… совершенным ребенком душою и телом, он приехал в Москву к своей матери – милейшей женщине старого века и любившей его так, как может любить мать единственного сына, которым гордится».

Толстой тоже приехал из более тихой и провинциальной Казани в Москву, чтобы найти свое место в обществе. Из рассказа можно понять, как происходило знакомство с Москвой у самого автора: «Приехав в Москву, он как-то невольно и незаметно для самого себя очутился, как дома, в добродушном и – ежели можно так сказать – фамильном московском свете, в который люди с известным рождением, несмотря на их внутренние качества, принимаются во всех отношениях, как свои и родные; в особенности же – доверчиво и радушно, когда они, как Ивин, не имеют еще для этого света неизвестного прошедшего. Трудно сказать, было ли это для него счастием или нет; с одной стороны, свет доставлял ему много истинных наслаждений, а уметь наслаждаться в ту пору молодости, когда каждое отрадное впечатление с силой отзывается в юной душе и заставляет дрожать свежие струны счастия, уже большое благо; с другой же стороны, свет развивал в нем ту страшную моральную заразу, прививающуюся к каждой части души, которая называется тщеславием. Не то светское тщеславие, которое никогда не довольно тем кружком, в котором оно живет, а вечно ищет и добивается другого, в котором ему будет тяжело и неловко. Московский свет особенно мил и приятен тем, что он дружен и самостоятелен в своих суждениях; ежели человек раз принят в нем, то он принят везде, обсужден всеми одинаково, и ему нечего добиваться: живи, как хочешь и как нравится. Но у Сережи, несмотря на то, что он был умный и энергический мальчик, было тщеславие молодости. Смешно сказать, он – лучший московский танцор – мечтал о том, как бы ему попасть в скучную партию – по полтине – Г. О., о том, как бы ему, невинному и стыдливому, как девушка, – попасть на скандалезные вечера г-жи З. и сойтись на “ты” с старым, сально-развратным холостяком Долговым. Прекрасные мечты любви, дружбы и смешные планы тщеславия с одинаковою прелестью неизвестности и силою увлечения молодости наполняли его воображение и как-то странно путались в нем».

Опять же, судя по дневниковым записям, можно с уверенностью сказать, что о главном герое все писано Толстым с самого себя. Тщеславие молодости? Безусловно. Оно непостижимо соседствовало у Льва Николаевича с робостью. Но вот появляется героиня, которая должна вызвать первые сумасшедшие чувства любви, показать отблески несбыточного счастья. Толстой в те годы очень много писал и рассуждал о счастье. Искал пути к счастью, пытался осознать великое таинство любви. Он осуществлял эти поиски и в своих произведениях…