Юрий Бычков - Бог – что захочет, человек – что сможет

В колхозе «Красный Октябрь» десятилетним вихрастым пареньком я начинал свою трудовую жизнь именно водителем кобылы. Её звали Вьюга и об этом написан рассказ, вошедший в книгу «Сказать да не солгать». Был я в колхозные годы ещё и завзятым косарём.

И пахарем.

Все крестьянские профессии за годы войны к себе примерил. Дорого это теперь вспомнить и заодно погордиться. Чересчур скромная моя мамаша, ведавшая в колхозе всем учётом, мои учётные книжки с трудоднями кому следовало не предъявила, и вышло, словно я не участник трудового фронта – стаж мой трудовой начал учитываться лишь по окончании вуза, с начала инженерной деятельности. А 200–300 трудодней в год в нелёгкое военное время – это что? Так, детские игры, баловство?

В студенчестве приходилось подвизаться ради заработка разнорабочим. Выпущенный из МАИ с дипломом инженера-механика некоторое время трудился на инженерных должностях. Был политработником – заворг райкома комсомола, инструктор горкома. Затем – литсотрудник, спецкор центральных газет, очеркист, редактор, заведующий редакцией, искусствовед, сценарист, драматург; главный редактор газеты, журнала, издательства; директор музея, писатель и множество промежуточных профессий, освоенных мною за десятилетия работы газетчиком; редактором, издательским и журнальным. А ещё литзаписчик, имевший дело сплошь с самыми знаменитыми людьми. И преподаватель. И лектор. Уф! Та ещё окрошка! Но линия развития личности, предназначение человека (извините, о себе заговорил в третьем лице), устремления без труда различимы.

Не пора ли вернуться к криушкинской окрошке?

Заглянув в холодильник и обнаружив в нём два сорта колбасы, бекон, буженину и даже свинину на косточках для первого, понял, что мясом окрошка будет красна.

За овощами отправился на огород.

Лук-репка, пряное, острое, ароматное растение, дающее выход вкусовому благоуханию мяса, картошки, гречки, сала и всех других добротных продуктов, с коими вступает в кулинарное партнёрство. Лук – моё любимое огородное растение.

Лук из благородного семейства лилейных (лук и лилия – брат и сестра, так что, барышни, не фыркайте, увидев в селёдочнице в тесном контакте с тихоокеанской или атлантической излюбленной закусочкой к рюмке водки лук, зелёный или репчатый). Необходима к тому, что в скобках, реплика: барышни и дамы ныне в застолье предпочитают суррогатным винам элитную водку. Лук на нашем скромном, но старающемся не ударить в грязь лицом, из последних сил поддерживающем свой авторитет, завоёванный в далёкие семидесятые годы, огороде открывает парад-алле. Конечно, для полного впечатления следовало бы, как это делалось иногда на Красной площади, когда впереди парада или завершая парад шествовали юные барабанщики, иметь грядку лука-севка, из которого на следующий год, собственно, и вырастает лук-репка, то есть лепестная шишка, сидящая в земле ступка в семи юбках. Надо сказать, когда я пришёл на огород по окрошечной надобности, лук для этой самой надобности был в лучшей поре: репка набрала силу, солидно округлилась, и трубчатые стрелы-листья вовсю зеленели, сочные, сладко-горьковатые на вкус.

Севка с прошлого года у нас не было. Огородники, живущие в Москве и лишь на полевой сезон, большую часть этого сезона пробавляющиеся по занятости на службе уикэндами, ущербны. Как правило, нет у них семенного фонда, своего посадочного материала. Огородник, который сам выращивает семена под свою почву, под личные летние и осенне-зимние надобности, – это огородник с большой буквы. У нас же по сути, как в студенческой песне пятидесятых годов прошлого столетия:

Ну, прямо в точку! Нынешняя хозяйка нашего сложносочинённого семейства, моя дочь, доцент МГУ Елена Юрьевна Николенко, по ею заведённой традиции покупает в московских магазинах семена овощных культур в пакетиках (откроешь такой пакет-сюрприз и, рассчитывая по наивности засеять грядку редиски длиною в пять шагов, обнаруживаешь в нём полтора-два десятка зернышек-семечек: помните надеюсь, социализм – это учёт, а капитализм по большей части – хищнический расчёт). В первых числах мая Лена покупает (она автомобилист – я ныне пешеход!) рассаду огурцов на переславльском рынке. Криушкинская гора – место высокое, сухое, тёплое, и огурцы под моим неусыпным глазом ежегодно родят так, что никому мало не покажется. Огурцы отменной красоты и вкусноты. И тут я начинаю хвастать в полном соответствии с четвёртой строчкой студенческой песни – «часто выдавая» блестящую огородную породу, приобретённую на рынке, за своё.