Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Его друг Кастро, который тогда находился в Москве, действовал «параллельным курсом», правда более осторожно, и тоже не преуспел. 5 мая 1944 года руководство КПИ провело заседание с ясно очерченной задачей: исключить из партии Эрнандеса, а Кастро вывести из ЦК. В ход были пущены аргументы самого разного калибра, вплоть до обвинения «диссидентов» в моральной деградации, безбедной жизни в годы войны, личной нескромности и прочих грехах.

Несмотря на протесты Долорес, советские власти все-таки разрешили выезд Кастро в Мексику. Такой либерализм в отношении Эрнандеса и Кастро испанская эмиграция восприняла как очевидный факт их принадлежности к НКВД. Очутившись в Мексике, и Кастро, и Эрнандес по инерции пытались по всем спорным вопросам апеллировать к посольству СССР, разоблачая «коррумпированную шайку» Ибаррури. Они пытались вовлечь в свою «борьбу» и Меллер. Еще бы, ее тоже исключили!

И вот, в этой взрывоопасной обстановке, по испанской колонии все настойчивее циркулировали слухи о странной миссии Каридад Меркадер, ее экстравагантном поведении, сумасшедших тратах, мало скрываемой близости к советским дипломатам (несколько раз замечали автомашины с посольскими номерами у ее дома). Все очевиднее становилось, что Кира могла стать разменной монетой во фракционной борьбе в КПИ.

…Встреча Меркадер и Марты Меллер прошла на квартире последней. Они хорошо знали друг друга, и Каридад не нуждалась в долгом предисловии. Кира тут же перешла к делу: как связаться с руководителем «группы поддержки»? кто входит в нее? на какое число назначена операция? Каридад пригрозила: «Если меня не свяжут с нелегальным руководителем, я сама пойду к Рамону и выясню все лично у него».

Это был ультиматум, и поэтому за одну ночь, в нарушение всех правил безопасности, пришлось организовать встречу Каридад с Александром Купером, который после прибытия в Мехико летом 1944 года вел незаметную работу по подготовке «выписки больного из госпиталя». Именно он был новым нелегальным уполномоченным НКГБ вместо Хуана и Гарри.

По имеющимся сведениям, Купер был «важной фигурой» в НКГБ, пользовался там немалым доверием. Родился он в Женеве, в испанской семье с «еврейскими корнями», которая затем перебралась в Виго, портовый город Испании. Получил медицинское образование и был неплохим хирургом. С советскими органами безопасности начал сотрудничать в годы гражданской войны в Испании. Побег Тролля из тюрьмы, подготавливаемый его группой, являлся, по мнению Купера, альтернативой на тот случай, если бы не удалось «договориться» о полюбовной сделке с мексиканскими властями, вероятность которой была, конечно, мизерной.

Во время личной встречи Купер вроде бы сумел уговорить Киру не вмешиваться, добился от нее согласия на немедленный отъезд на Кубу. Но прошло несколько дней, и Каридад показалось, что с ней ведут нечестную лїру/ Она вновь навестила Меллер и выплеснула всю свою ярость:

«Там, в Москве, я узнала всю двойственность внешней политики Советского Союза. В угоду высокой стратегии были преданы китайцы и греки, а Испанию и вовсе променяли на горсть чечевицы, хотя обманутые испанцы героически сражались на германском фронте, не жалея жизней. За четыре года прозябания в Москве меня ни разу не принял Сталин. Видимо, это называется «социалистической демократией». А здесь, в буржуазной Мексике, через месяц после приезда, стоило мне шевельнуть пальцем, и я получила аудиенцию у военного министра Карденаса и была записана на прием к президенту Камачо. Если бы не служение общей коммунистической идее, я бы давно порвала с НКВД и перешла на работу в компартию…»

Поддаваясь болезненным эмоциям, Кира пыталась настроить против «ведомства Берия» Купера и Меллер. Александру она говорила, что его жена в Москве всеми позабыта, голодает, живет в тяжелейших условиях. Марте не моргнув глазом сообщала, что ее сын Гарсиа не погиб на фронте, как об этом сказали в советском посольстве, а, наверное… расстрелян. Нетерпимость Каридад, переходившая порой во враждебность, дезорганизовывала работу тех, кто пытался ускорить выход Рамона на свободу. Нередко в ее словах сквозила обида на Эйтинго-на. — Услышав однажды от дочери Меллер «лирические излияния» о совместной жизни с Томом, Каридад рассмеялась:

«На новую встречу с Наумом не надейся. Для него женские вопросы несущественны. Служба куда важнее. Он и меня всегда обманывал. Жил со мною в Париже, Мехико, Москве — и ничего. В Советском Союзе ты его точно не увидишь, а вот в какой-нибудь совхоз тебя отправят обязательно, чтобы поменьше фантазировала».