Евгений Черносвитов - Формула смерти – 2020. Издание четвёртое. Исправленное и дополненное

В 199О году я повез жену на свою малую родину, и надо же, первого, кого мы встретили в Николаевске-на-Амуре из моих знакомых, был Шамиль. Он узнал меня с трудом. Я же его – сразу. Ибо его уродство было уникальным. Огромная голова на сгорбленном, искривленном во все стороны худеньком тельце, с огромными мощными руками и тонкими ножками, с большими, 42 размера, стопами. Прошло двадцать лет, а он не изменился! Мне показалось, что и одет он был все в ту же одежду, которую носил круглый год в любую погоду, еще в мою бытность судебно-медицинским экспертом Николаевска-на-Амуре. Я пригласил его в кафе. После первой рюмки водки, он мне поведал, что «прокурор Николаевска-на-Амуре Трусевский , которого ты Женя должен помнить, повесился, хотя я неоднократно предупреждал, что он это сделает и когда, сотрудников прокураторы и милиции! Мне, как всегда, никто не поверил!» С прокурором Трусевским я проработал все три года и отлично его знал. В Управлении милиции остались сотрудники, которые меня знали по работе, они подтвердили, что Шамиль рассказал мне правду о смерти Трусевского.

Вторым моим хорошо знакомым, чуявшем смерть, является известная писательница, член редакционной коллегии журнала «Москва», заведующая отделом публицистики этого журнала в 80-х годах Вера Дмитриевна Шапошникова. Судьба свела меня с этим интереснейшим человеком вскоре, как я переехал из Николаевска-на-Амуре, в Москву.

Вера Дмитриевна чуяла смерть по запаху, как герой Василия Макаровича. Несмотря на то, что она профессиональный литератор и великолепно владеет русским языком, передать словами это свое предчувствие смерти она так и не смогла. Ни я, ни другие ее знакомые, кому она об этой своей способности рассказывала, так и не поняли толком, что она испытывает, чуя смерть. Кстати, от Веры Дмитриевны я узнал, что Михаил Афанасьевич Булгаков, которого Вера Дмитриевна знала лично, предсказал не только свою смерть, но и свои похороны (как будут выносить его гроб, и каким углом в каком месте квартиры гроб ударится об стенку при этом). И, якобы, все подтвердилось. Вера Дмитриевна неоднократно рассказывала мне и о других предсказаниях Булгакова, которые всегда сбывались. Я же ей, в свою очередь рассказал о записях французского журналиста, присутствующего при раскопках могилы Шарля Бодлера. Я получил эти записки от самого мэтра французского психоанализа, Жака Лакана, когда был у него на стажировке в Париже. В записках великий французский поэт в стихах предсказал эксгумацию своих останков. Точную дату эксгумации – через 40 лет после его похорон! И как он будет выглядеть, когда вскроют крышку гроба. Действительно, как написал очевидец эксгумации, французский журналист, все совпало с предсказаниями поэта.

Я не случайно так отвлекся от темы в сторону явной мистики (мистика, в переводе с греческого языка, тайна, и не более!). Вторая половина предсказания Булгакова, не касающаяся даты его смерти, как и все предсказание Бодлера к моей теме о «формуле смерти» не имеют никакого отношения. Моего отношения к подобным вещам тоже никакого нет! А вот то, что Вера Дмитриевна Шапошникова чуяла смерть, и я в этом убедился, это уже по моей теме.

В. Д. Шапошникова увлекалась серьезно парапсихологией и считала себя экстрасенсом. Ее близкая подруга Нина Николаевна, известный журналист-западник (к сожалению, ее фамилию я забыл), была вице-президентом «общества Попова». Нине Николаевне, когда меня с ней познакомили, было лет 40. Жила она одна в трехкомнатной квартире, в которой «тайно» и собиралась московская творческая интеллигенция (писатели, журналисты, артисты, художники и т.д). Все, кто верил в парапсихологию и сам что-то такое в себе чувствовал. Президентом этого общества тогда был некто «Циолковский наоборот», как он любил сам себя представлять. Очень темная и несимпатичная «лошадка»! Эдуард Константинович Наумов. (Я так отзываюсь о нем, потому что имел возможность сказать эти слова ему в глаза). Кстати, это он первый завез, не известно каким образом, в СССР видеофильмы про чудеса филиппинских хиллеров. Ездил, неизвестно за чьи деньги по всей стране с лекциями о парапсихологии и целительстве. Человек он был малообразованный.

Итак, Нина Николаевна была еще молодой цветущей женщиной, без признаков какого-либо заболевания, когда Вера Дмитриевна, вдруг мне позвонила и сказала, что «Нина Николаевна скоро умрет, ибо я чую ее смерть!» И надо же такому случиться! Когда мы разговаривали по телефону с Верой Дмитриевной, Нина Николаевна, позвонила в это самое время Вере Дмитриевне. Телефоны наши соединились! Нина Николаевна все слышала о своей скорой смерти! Она вмешалась в наш разговор, мы поговорили о предчувствиях, о жизни и смерти, посмеялись о «шутке КГБ, соединившей наши телефоны», и положили трубки. На другой день Нину Николаевну нашли мертвой в своей постели. Она умерла во сне. Судебно-медицинское вскрытие трупа Нины Николаевны, не выявив у нее никаких признаков насильственной смерти и болезней, вынуждено было констатировать острую сердечно-сосудистую недостаточность. Смертельный приступ случился во сне. Нина Николаевна, скорее всего так и не узнала, что она умерла.