Игорь Ткачук - Вспомните, ребята!

В период нашей встречи в Белогородке дядя Шура, майор-медик, проходил службу в Керчи. В этом городе он и тетя Лиза растили сыновей Алика (ныне покойного), 1939 и Сережу – 1947 года рождения. С первого знакомства в Белогородке между мной и двоюродными братьями сложились дружеские отношения, которые сохранились навсегда.

Во время первой встречи в Белогородке дядя Шура поразил процедурой умывания. Я лил воду кружкой из ведра, в то время как он проводил диковинные манипуляции на намыленных до локтей руках. Такого разнообразия движений не показывали даже в кино о хирургах. В итоге на мытье ушло два ведра колодезной воды. Мелькала мысль, что дядя перепутал предстоящий завтрак с хирургической операцией.

В то лето мы с дедушкой съездили в гости к тете Лесе в г. Староконстантинов. Тетя работала врачом городской больницы, а ее муж – Левин Виктор Романович, подполковник медицинской службы, кавалер 5-ти орденов, служил хирургом гарнизонного госпиталя. Они поженились на фронте и после 1945 года некоторое время жили в Германии. Оттуда тётя послала в Ассиновскую две посылки, первая из которых пропала. Во второй представлял интерес пластмассовый пистолет-зажигалка. Других вещей вспомнить не могу. У тети и Виктора Романовича было два сына: Витя 1943 и Игорь – 1947 года рождения. С Витей я подружился мгновенно. Игорь держался обособленно и постоянно ябедничал отцу о том, Витя играл в футбол вместо упражнений на пианино.

Квартира Левиных поражала невиданной роскошью немецкого происхождения. Пианино, аккордеон, широкопленочные» Agfa» и среднеформатные «Leica» фотоаппараты, ковры, хрустальная посуда в серебряной оправе, напольные часы с негромким боем низкого тембра, заполняющим окружающее пространство. Обстановка это дополнялась необыкновенно приятными запахами (очевидно, освежителя воздуха). На фоне скудного быта семьи дедушки, да и нашей с мамой жизни, это выглядело удивительно. Достаток семьи тети Лизы, как я впоследствии убедился, намного уступал Левиным.

В Староконстантинове тетя возилась со мной больше, чем с сыновьями, очевидно в память о моем отце. Однако Виктора Романовича гости заметно тяготили, и дедушка увез меня в Белогородку, несмотря на готовность оставаться с понравившимся братом Витей хоть все лето.

В последние годы жизни тетя Леся настойчиво уговаривала меня встретиться в Киеве или погостить у нее в Ровно. Виктор Романович к тому времени умер. У меня она всегда вызывала большую симпатию, однако после 1993 года мы не виделись ни разу.

Роскошь квартиры Левиных вызывала интерес необычностью. Однако жизнь в сходной с музеем обстановке представлялась неуютной. Наверное, такие же ощущения испытывал и сын тети Леси Витя.

Забегая в будущее, скажу, что осенью 1959 года Витя без предупреждения приехал к нам с мамой (которую до этого ни разу не видел) в Крымск и возвращаться обратно в Староконстантинов не захотел. Багаж Вити состоял из портфеля с личными вещами. Через неделю вдогонку брату пришло письмо тети Леси, в котором она просила приютить Витю на время. Виктор стал разнорабочим жестяно-баночного цеха консервного комбината и жил с нами до попытки поступления на учебу в военное училище летом 1960 года.

Обратный путь из Белогородки в Георгиевск в 1954 году запомнился переполненным вагоном ночного поезда из Шепетовки до Киева. Шли последние дни августа. Я ехал вместе с возвращавшимся в университет Васей. Пассажиры стояли в проходах на протяжении ночи плотно, как в городском автобусе в час пик. Два человека ехали в ближайшем к нашему купе туалету. На остановках поезд штурмовали очередные претенденты на поездку. Несколько пассажиров с билетами расположились на подножках вагона.

Дорогу из Киева до Минвод я преодолел самостоятельно. В вагоне познакомился с воспитанником Ростовской-на-Дону спецшколы ВВС. Парень носил форменную одежду с летными эмблемами и похожими на курсантские (только уже) погонами. Себя называл «спецом», а школу «спецухой». Эти учебные заведения, учрежденные в 1940 году, готовили будущих курсантов военных училищ по программе 8–10-х классов. Школы подчинялись Министерству просвещения, однако часть преподавателей состояла на военной службе в Вооруженных силах. Иногородние воспитанники жили в интернате. Местным разрешалось жить дома. Последний выпуск воспитанников спецшкол состоялся в 1955 году. Впоследствии мне неоднократно приходилось пересекаться со «спецами» по службе. Об этом расскажу в дальнейшем.