Игорь Ткачук - Вспомните, ребята!

На территории лагеря у столовой стоял питьевой фонтанчик с непрерывно бьющей из него высотой 40–50 см. струей теплой воды. Мы предпочитали ходить за водой к роднику. Правда, спускаться в ущелье можно было только в дневное время. После наступления сумерек тропинку скрытно перекрывали солдаты. Я убедился в этом лично, когда боец в распахнутой плащ-накидке, с автоматом на груди и двумя «лимонками» на поясе, выйдя из кустов, «шуганул» меня обратно в лагерь.

Случайно обнаруженная мною охрана удивления не вызвала. Из рассказов старших было известно о том, что 5 лет назад (в 1944 году) скрывавшиеся в горах бандиты убили воспитанников и персонал детского дома, располагавшегося неподалеку от станицы Ассиновской (этот случай описал А. Приставкин). А в нашу смену в 1949 году в прилегающем к лагерю ущелье шел бой с автоматными очередями и взрывами гранат. Стрельба и взрывы вызвали неожиданную реакцию Славика. В то время как остальные ребята рвались к ущелью «посмотреть», он улегся на кровать, накрыл голову подушкой и монотонно повторял: «Хочу домой,…хочу домой».

К слову о фонтанчике. У него было дополнительное предназначение. Наши умельцы умудрялись «поставить» на струю плод алычи, который, вращаясь, держался в потоке в течение дня. У меня такой фокус не получился ни разу.

Показателем нашего оздоровления в то время считался набор веса. По этой причине пионеров тщательно взвешивали по приезде и по окончании смены. Тех, кто «поправился» на килограмм и больше, ставили в пример остальным. Мне больше килограмма набрать не удавалось.

Оставшиеся за вычетом пребывания в Чишках каникулярные дни проводились по собственному усмотрению. Как правило, утро начинались с утреннего сбора сверстников на поляне между «красным» и «белым» домами. Там стояли вкопанные в землю брусья из сваренных труб, турник и металлические столбы для волейбольной сетки. Рядом пасся клан ишаков, на которых мы временами времени пытались кататься.

Между ишаками и заводским гудком присутствовала страстная и необъяснимая связь. Уловив первые вибрации вылетающего пара, ишаки задирали головы и подключались к нарастающему реву «старшего брата» рыдающе – икающими воплями вплоть до полного затухания металлической глотки. Особенность отношений между гудком и ишаками подтверждалась во время ремонта котельного цеха. В этот период рев гудка заменялся жидким визгом заводской сирены, который ишаки презрительно игнорировали. Со стороны поляны на крышу нашего дома можно было взобраться по металлической пожарной лестнице. Прогулки по крыше и чердаку также входили в число наших развлечений. Правда, верхние крепления лестницы свободно выдвигались из отверстий в стене по причине разрушения цементных стяжек, и при перешагивании с нее на крышу сооружение отклонялось назад на полшага между последней перекладиной и стеной. Мысль о том, что лестница может упасть, казалась невероятной, хотя пару раз это событие виделось во сне. Сны оказались вещими. Лестница, в конце – концов, отошла от стены, согнулась посередине и приникла верхушкой к земле. Однако тяжелых последствий не случилось, поскольку нижняя часть оставалась замурованной в бетоне. Кто присутствовал в момент «складывания» на вершине сооружения, не знаю. Произошло это событие уже после нашего переезда в Георгиевск. Я видел эту странную металлическую фигуру во время весенних каникул 1955 года, когда приехал в гости к Виноградовым. Встреча со Славиком в тот раз стала последней. В 1957 году, будучи учеником 10-го класса, друг детства умер отлейкемии.

На междомовой поляне наша ватага намечала маршрут дневного похода по окрестностям. Целью, как правило, было добывание фруктов или ягод в заброшенных садах. Перед походом старшие нудно играли в карты. С тех пор яиспытываю стойкое отвращение к этому занятию. Кто-то скручивал самокрутки из самосада. Учили курить младших, которым следовало набрать в рот дыма и произнести на вдохе: «И-и-и…, а где мой ишак? ».Мне хватило одной такой затяжки на много лет вперед.

На обратном пути ватага купалась в реке, каналах или в заводском пруду.

В период сезона уборки зеленого горошка, который в то время возили на завод вместе с ботвой, развлечением было нападение на машины с абордажными крюками из толстой проволоки. Компания ушкуйников поджидала транспорт у южных ворот. Сдернутые с груженных верхом машин охапки гороха налетчики обрабатывали быстрее, чем заводские молотилки.