Игорь Ткачук - Вспомните, ребята!

Евгения Васильевна учила нас чтению и письму, счету, решению арифметических задач, началам естественных наук. Формировала представления о том, «что такое хорошо» и «что такое плохо». Прививала навыки пения и рисования.

Иногда на уроки пения приходил вооруженный скрипкой учитель Иван Ильич, седенький порывистый старичок из терских казаков. В противоположность Евгении Васильевне с ее «То березка то рябина», Иван Ильич обучал насзадорным солдатским песням начала 19-го века, вроде ровесницы изгнания Наполеона «Солдатушки, бравы ребятушки». В эмоциональные моменты учитель выкрикивал слова «руби» или «коли», дополняя их соответствующими движениями смычка.

Игры менялись по сезонам. Зимой катались на санях и коньках по льду замерзших оросительных каналов. Ранней весной у глухой торцевой стены «красного» жилдома с прилегающим пятачком асфальта собирались любители «стеночки» (пристенка): игры на деньги. Биты – монеты (увесистые царские пятаки из казачьих сундуков), родительские медали с обломанными проушинами или советские копейки отлетали на расстояние после прицельного удара ребром в кирпичную стенку. Для того, чтобы завладеть отлетевшей монетой требовалось послать вслед за ней биту на расстояние не далее пяди отцели. Результат проверялся растянутыми между монетами большим и указательным пальцами претендента. Если «растяжка» не удавалась, монеты складывались в кон. Хозяином кона становился тот из последующих игроков, кто дотянулся к нему от своей биты. Монеты разного достоинства имели собственные игровые наименования. Десять копеек назывались «синтик», а двадцать «абас». Игра была заведомо несправедливой для малышей. Кроме того, нас со Славиком деньги не интересовали.

Тут же играли в «пушок», он же «шостка» или «жостка». Кусочек овечьей шкуры, утяжеленный расплющенным свинцовым грузилом, надо было как можно дольше держать на лету, подбивая его ногой. Среди сверстников были виртуозы, ударявшие по «пушку» попеременно внутренней, наружной и передней частью стопы. Рекорд продолжительности поставил Славик. Обутый в литые резиновые сапоги отчима Михалсаныча, он при свидетелях подбил снаряд внутренней поверхностью стопы ровно 1000 раз без остановки. После этого его скрутила хромота и Нина Никифоровна не на шутку испугалась возможной паховой грыжи. Однако, обошлось.

В школьных коридорах в распутицу шла игра «в перышки». Предметом игры служили купленные в сельпо стальные перья для ученических ручек. Выигрывал тот, кому удавалось специальным щелчком перевернуть перо соперника в нужное положение. Проигрышная позиция пера именовалась «цика». Побеждал тот, кому удалось добиться положения «тапа».

По мере высыхания поляны между домами начинались игры в чижик, ловитки (пятнашки), слона (с запрыгиванием одной команды на спины другой), прятки и т. д.

Весной, с появлением свежих побегов вербы, наступал сезон изготовления свистков. Кожица ветки дерева оббивалась рукояткой купленного в сельпо примитивного складного ножа и аккуратно снималась с заготовки. Затем в древесине вырезалась выемка соответствующего размера и конфигурации (их надо было угадать ), переходящая в паз, соединявший ее с импровизированным мундштуком. В завершение кожица с прорезанным напротив выемки отверстием возвращалась на древесную основу. Можно было свистеть. У меня эти изделия получались неплохо. Кроме того, янаучился делать свистки и из обрезков жести, которых в нашем распоряжении было изрядное количество.

Самым привлекательным развлечением считались поездки на заводских грузовиках в летнее время. Несколько раз я со Славиком и в одиночку ездил со знакомыми шоферами на станцию Серноводск. Исследуя окрестности, мы, в первую очередь, осмотрели беседку-ротонду, одиноко стоявшую на склоне хребта. Это, представлявшееся таинственным, сооружение белого цвета просматривалось из окна нашей коммунальной кухни. При ближайшем рассмотрении его назначение осталось по-прежнему непонятным, не имеющим практического смысла.

Очевидно, построенная до Войны ротонда входила в типовой набор курортной архитектуры, однако немногочисленных отдыхающих не интересовала и оказалась невостребованной. Комплекс помещений санатория располагался ниже железнодорожной станции, в стороне от беседки. Выше, за холмом, работало ванное отделение. Неподалеку из-под валунов била струя горячей серной воды, стекавшей в каскад бетонных ям. Пропустить возможность искупаться мы не могли и выбрали для этой цели яму подальше отвалунов. Температурой вода напоминала градирню, однако отличалась тухлым запахом. По словам местных жителей, к источнику стремились не только люди, но и змеи. То ли погреться, то ли поправить здоровье.