Майя Сохумели - Сухуми - зеркало воспоминаний

Никогда не понимала фразу «обрывки памяти», пока сама не столкнулась с тем, что память моя настолько избирательна и обрывиста, словно старая кинопленка фильмов Чарли Чаплина, которая давно потерлась и перестала показывать немаловажные события. От Тбилиси на маршрутке мы добрались до Мартвили, где нас встретил на машине дядь Муртаз. Муж моей тети был очень спокойным, но веселым мужчиной. Он сажал меня на шею и катал верхом, будто я на самолете. В машине с ним сидел мой гадкий двоюродный брат Зурико. Я его считала очень гадким, потому что он всегда хотел меня разозлить, он издевался и смеялся надо мной, а я бежала и жаловалась тете Дареджан. Помню, что не прошло и три дня с того момента, как мы приехали, а моя тетя, которую я всегда называла Дареджан мамида, решила искупать нас всех троих в бане. Большая печь с краном, которая подогревалась от дров, мы сидели в большой пластмассовой ванной, я и Зурико, а его родная сестра Софико помогала нас мыть. Ей было 14 лет, а Зурико 10 лет. Пока тетя поливала нас горячей водой из ковша, Зурико говорил, что теперь я на всю жизнь останусь в деревне, что у меня больше нет дома, что я больше никогда не увижу свои игрушки. Он говорил, что в моем доме живут абхазы и играют в мои игрушки. Я очень сильно расстроилась, голышом выскочила из бани и бросилась в дом, лишь успев прихватить полотенце. Когда за мной ринулись тетя и ее отпрыски, то обнаружили меня на коленях у креста, который висел на стене. Сейчас я никогда не вспомню этот момент, после этого случая я сильно заболела и забыла о нем. Но он был столько раз пересказан, что моя память воссоздала этот образ со слов очевидцев. Я молила господа о том, чтобы эта проклятая война закончилась.

«Пусть умрет Ардзинба, – говорила я, – пусть абхазы не будут жить в моем доме и играть в мои игрушки». Я плакала, а взрослые стояли и смеялись.

Мама вернулась в Сухуми через неделю. Я помню этот день, мы все встали утром. Никто не говорил мне, что мама уезжает, а я остаюсь. Но я чувствовала, и происходящее вокруг вызывало у меня подозрения. Меня отправили в дом к дедушке, который находился в глубине деревни. Я отправилась рано утром туда с Софико под предлогом отнести дедушке вино. Я знала всегда, что тетя не любит, когда дедушка много пьет, а тут вдруг она сама и с утра отдала ему бутылку вина. Мне сразу это не понравилось, но я все же отправилась к дедушке. Дедушка Корнелий сидел на стуле, широко расставив ноги, облокотившись левой рукой на колено. На лысой голове у него был платок, оттого что он много потел, его платок в мгновение становился мокрым, он его выжимал и вновь покрывал голову.

– О, моя умная девочка пришла. А то эти тупицы ничего не понимают, – крикнул дедушка, увидев меня у калитки.

Мой дедушка – офицер, отставной лейтенант зенитно-ракетных войск, профессор философии Корнелий Александрович. У него было три образования, он очень любил рассказывать истории, читать философские трактаты, но также он никогда не подбирал слова. Он легко мог обидеть человека грубым словом, пусть сказанным точно и правдиво. Но именно эта черта, которая так не нравилась окружающим, просто сводила меня с ума и доводила до колик в животе от смеха. Он был абсолютно городским жителем, и ему, как никому, трудно приходилось в деревне. Ведь он родился и вырос в Сухуми, для него этот город, море, пальмы и акации были будто живительный эликсир умирающему. А в деревне ему приходилось говорить о таких темах с людьми, которые никогда его не понимали и даже не слушали порой. Они просто приходили, чтобы выпить с ним за компанию. Так мой дедушка стал больше пить в деревне, совершенно не следя за своим здоровьем. То ли этот случай, то ли тоска по прошлому, но спустя три года, через год после ухода бабушки, мир покинет дедушка. Я уже буду в этот момент находиться далеко в России и никогда не увижу его больше.

В день, когда я буду прощаться с дедушкой, он будет еле сдерживать слезы и просить увезти меня отсюда, потому что, когда я только родилась, он сказал, что я буду учиться в России и только там. Был ли мой дедушка предсказателем или его мечты так жестоко сбылись, но я правда оказалась в России. А мой дедушка на похоронах бабушки просил папу, чтобы он привез меня хотя бы один раз посмотреть, потому что скоро и сам покинет этот мир. Никто не обратил на это внимание, но через год его не стало. Он умер во сне, никого не было рядом. Уснул 6 января, выпив перед сочельником стакан вина, а утром не проснулся. На столе у него было незаконченное письмо для нас, в котором он опять просил меня привезти, чтобы увидеться.