Ирене Крекер - Жизнь не по учебнику. Россия—Германия

В прошлом году мне представился случай посетить родные сибирские места. Об этом я сообщила друзьям, одноклассникам, ученикам и всему миру по интернету. В ответ пришло много откликов, но один из них – от моего ученика Сергея, выпускника 1980-го года – потряс душу своей искренностью и непосредственностью:

– Ирэна Ивановна, я Вас очень прошу, если приедете в наш город, сообщите мне, позвоните, я очень хочу Вас видеть.

Я не могла равнодушно пройти мимо этих строк. Встреча с Сергеем состоялась в один из январских дней на берегу сибирской реки Томь, где мы заранее организовали её с моими бывшими учениками. День выдался солнечным. Запах родины: крепкий морозец наполовину с резким ветром, обжигающим лицо, высокий костёр, разведённый на берегу реки в честь моего приезда, безграничное покрывало снега, накрывшее застывшую реку Томь, встретили нас теплом многолетней разлуки. Это было место наших давних встреч в воскресные дни, откуда всегда начиналась пробежка на лыжах по уже проложенной кем-то лыжне.

Воспоминания не заставили себя долго ждать.

– Вы знаете, – начал Сергей, слегка покраснев от внутреннего волнения и смущаясь от неожиданно нахлынувших чувств, – когда-то Вы перевернули мне душу. Это случилось для меня неожиданно, как будто я проснулся от зимней спячки и увидел природу одухотворённой, в необычных разноцветных жизненных красках.

– Что же это был за момент? – спросила я тихо, чтобы не спугнуть ход его мыслей. – Что заставило тебя тогда по-новому взглянуть на жизнь?

– В тот день Вы рассказывали нам о творчестве Бориса Васильева и читали отрывки из его повести «Не стреляйте в белых лебедей». Пока Вы, Ирэна Ивановна, рассказывали нам о судьбе Егора Полушкина, знакомили с его сыном Колькой, лесником Юрием Петровичем и молодой учительницей Нонной Юрьевной, чем-то неуловимо похожей на Вас, я находился в состоянии ожидания, что же готовит им судьба. Я и предположить не мог, что Егор станет лесником, закупит в Москве лебедей, и озеро из «Чёрного» опять станет «Лебяжьим».

Я слушала Сергея и вспоминала тот урок литературы, когда сама, потрясённая содержанием повести, пришла в класс и поделилась с учениками моими мыслями и чувствами.

Сергей продолжал свою исповедь:

– А конец повести вообще потряс меня своей трагичностью. В тот день я пришёл домой как помешанный, какой-то опустошённый, и в то же время просветлённый. Я хотел, чтоб лебеди жили. Я не мог понять, почему люди бывают столь жестокими. Чувство сопричастности к роду человеческому возымело своё действие. Я ненавидел тех, кто убивает лебедей. С этого урока и именно этого произведения началось моё становление личности и проявился интерес к литературе.

После таких признаний учеников появляется желание жить и творить, и не имеет значение то, что ты сейчас не учитель, а медсестра и что тебя окружают не ученики, а больные люди, которым нужно не твоё творчество, а забота и участие. Главное, что душа находит точку опоры после таких признаний учеников. Приходит и понимание, что жизнь прожита не зря.

Проводы себя на пенсию я отмечала между рабочими сменами, заказав несколько тортов и приурочив мой праздник к моменту, когда обитатели нашего дома престарелых при психиатрической клинике пьют кофе. Празднование состоялось примерно с 14:00 до 15:00. Потом до 21:15 отработала смену, а наутро – ещё последние перед отпуском восемь часов утренней смены. Устала неимоверно.

Но сейчас речь не об этом.

Через несколько часов после того, как я переступила порог своего дома, прозвучал телефонный звонок. Подняв трубку, услышала недовольный голос заведующей отделения:

– Фрау Крекер, Вы забыли отдать ключ от шпинта. (А шпинт – это шкафчик, в котором в раздевалке хранятся мои личные вещи).

– Помилуйте, фрау Шмидт, но у меня впереди месяц отпуска. Мне ещё предстоит сдать рабочую одежду, и несколько кителей находятся в прачечной, а другие в шпинте, – попыталась я оправдаться.

– Но Вы поймите и нас, фрау Крекер, нам просто необходимо это помещение, новые работники нуждаются в нём.

– Простите, но я ещё не получила окончательный документ о пенсии. Имея его, смогу получить обходной лист и по нему под расписку сдам другие ключи и рабочую одежду.

– Так, когда Вы привезёте ключ от шпинта? – холодно прозвучало в ответ.

– Уважаемая фрау Шмидт, дело в том, что я живу в пятнадцати километрах от здания клиники, и Вы это прекрасно знаете, – ответила я, при этом хорошо понимая, что придётся потратить минимум три часа времени и десять евро на проезд в общественном транспорте, чтобы отдать ключ от шкафчика и вернуться обратно.