Евгений Мансуров - Пирамида не-творчества. Вневременнáя родословная таланта. Том 1.

© Мансуров Е.А., 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

У розы есть шипы. Игнорирование этой сентенции «порой опасно для жизни». И всякий раз, когда художник-творец пытается рассечь формы-ограничения этого овеществленного мира («а почему бы розе не быть без шипов?»), они, эти ограничения, как узкие врата, за которыми маячит безбрежная воля, напоминают ему о пределе допустимого. Делается внушение, что взлетать своей мыслью надобно осторожно, чтобы не познать встречную силу, напоминающую о себе болью от рези острых углов. Для того чтобы сохранить поступательное движение вперед, художнику-творцу надо сделать некое сверхусилие, где-то на полпути оставить себя прежнего, преодолеть «болевой порог» привычных мыслей и чувств.

Если минуты его творчества (провидение сквозь магический кристалл: «Я – творю!») и можно назвать чудными мгновениями, то еще важнее для него мужество творить.

Для того чтобы стать участником хотя бы процесса перемен («отказаться от фиксированных представлений о порядке вещей и событий» – В. Козлов, 2008 г.), мало обладать инаковостью «нездешнего» чудака. Чтобы ломать привычный уклад жизни и подхлестывать мысль о неограниченности наших возможностей, требуется мужество бескомпромиссного мечтателя, способного работать во имя будущего.

Но и этого мало. В анналы интеллектуальных достижений человечества вписаны самые стойкие, несгибаемые бойцы, которым присуще «с непоколебимой твердостью высказывать убеждения, не сходные с общепринятым мнением» (Ч.Ломброзо, 1863 г.). Бескомпромисcность же подобного рода часто ведет к жертвенному алтарю. Так, Лев Толстой (1828–1910) считал личное «отречение от самого себя» непременным условием морального торжества своих идей: «Для того чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с Голгофы, запечатлеть истину страданием, а еще лучше – смертью». Во всяком случае, сокращение сроков жизни для художника-творца весьма вероятно, ибо «общество, окружающиеубавляют душу», а не прибавляют» (В. Розанов). Самым же ценным качеством становится «чисстота» биографии, «значительность» жизни, в ретроспективе грядущих веков (с твердой верой, что последователи будут умнее и лучше нас). А жертвы? Они не заставят себя ждать:

• «Гениальность – по существу, трагична, она не вмещается в «мире» и не принимается «миром»… В гениальности всегда есть какое-то неудачничество перед судом «мира», почти ненужность для «мира»… Творчество, раскрывающееся в гениальности, обрекает на гибель в этом мире… Поэтому гениальная жизнь есть жертвенный подвиг» (Н. Бердяев, 1947 г.);

• «Истинный поэт не может наслаждаться личным счастьем, покуда кругом разлито море людских страданий и слез. Куда бы он ни пошел, повсюду его преследует видение Ада. Всюду он встречает юдоль обид и горестей. Повсюду натыкается на «бессердечие гранита»…» (Ю. Безелянский, 2008 г.);

• «В русской культуре XХ века фигура аутсайдера – не редкость… взгляд на мир как «кальвинистский», когда поэт всю тяжесть ответственности за человеческое неблагополучие принимает на себя» (С. Волков, 2011 г.).

Тяжесть ответственности сопоставима с трудностями пути. Иногда приходится примириться с неудачей карьерного роста, отказаться от мечты о житейском благополучии где-то там, на фоне «просветленного творчества». И сие – не случайно. Слишком много «барьеров» стоит на пути к познанию, слишком дорогую цену приходится иногда платить за выход на инуюгрань! Попробуйте в этих условиях сохранить душевное здоровье и не забыть дорогу к чистому, незамутненному источнику творчества!

«Для совершения выдающегося научного открытия, – пишет психолог, доктор медицинских наук Леонид Гримак, – нужны такие личные качества учёного, как:

• решительность, чтобы не останавливаться на полпути;

• смелость мысли, чтобы видеть дальше и лучше своих предшественников;

• мужество, чтобы пойти против течения и сломать веру большинства»

(из книги «Резервы человеческой психики:

Введение в психологию активности», СССР, 1989 г.).