Борис Христенко - Повесть о пережитом

Последующие события касались не только нашей семьи. Водоворот захватил тысячи людей. Новая администрация железной дороги предложила всем советским служащим освободить занимаемые ими места. Всем. Сразу появилось пятьдесят тысяч вакансий, на которые кинулись изголодавшиеся «бывшие». Договор о переуступке прав на КВЖД предусматривал организацию массовой эвакуации советских рабочих и служащих в Россию. Ясно, что дорога оставалась на какое-то время без квалифицированных кадров, – это для новых властей было не очень желательно. Как всегда в таких случаях, начался шантаж вокруг советского гражданства. Уговаривали почти каждого. Только выбор был очень небольшой.

Во-первых, если вы работающий железнодорожник – вы можете остаться на своем месте, но должны отказаться от своего гражданства и получить «вид на жительство», приравнивающий вас в правах к эмигрантам. Вас даже могут повысить по службе. Высокую плату предлагали за предательство.

Во-вторых, если вы не работаете на железной дороге, но хотите после эвакуации работников КВЖД остаться в Харбине – вам предлагают сменить гражданство на любое другое (так просто стать подданным любого государства?). Значит, тоже стать эмигрантом, отказаться от Родины.

В-третьих, если вы безработный, но хотите остаться советским гражданином и жить в Маньчжурии – вы теряете право на переезд в СССР за счет государства со всеми вытекающими последствиями. Сумеете ли вы сохранить гражданство? А это ваша проблема.

Как быть безработным в этой стране с советским паспортом на руках, это мы уже попробовали и наелись досыта. Страдали, мучились, но берегли свое подданство, чтобы выучились дети, чтобы сохранилась для нас Родина, и ни одной минуты мы не колебались: едем со всеми, возвращаемся в Россию.

В советском консульстве начали готовить списки и формировать группы отъезжающих. Одними из первых мы отнесли наше заявление. Но и противник не дремал. Специально подобранные агенты-пропагандисты, не «бывшие» (тем веры не было), а «свежебежавшие» из СССР, ходили по домам и рассказывали о зверствах большевиков. Говорили о голоде на Украине, унесшем сотни тысяч жизней, о раскулаченных, о ссыльных переселенцах и других тысячах невинно пострадавших. Страшные вещи рассказывали. Не верили мы этим «сказкам». Не могло быть такого на нашей Родине. Но даже если из сказанного что-нибудь правда, то при чем тут мы? И спасались обычной обывательской истиной: «Зря не посадят!» Как слаб человек в своей судьбе, когда окружает себя мифами и надеждами!

В дни, когда отца посещали тяжелые раздумья, когда он вспоминал неласковый прием в консульстве по поводу его избиения, на сцену выходил я. Только что мне вручили диплом «техника-технолога жиропищевой промышленности» одновременно с советским паспортом (в неполных 16 лет), и я произносил речь:

– Вы как хотите, можете не ехать. А я пойду в консульство, и меня запишут в первую группу уезжающих!

Отец

Харбин. 1934

Мама

Харбин. 1935

Борис

Харбин. 1935

Мама начинала всхлипывать, Вовка, глядя на нее, тоже пускал слезу, отец багровел и двигал желваками – знал, что я могу выкинуть любой номер.

Небольшое отступление. В 1977 году вернувшийся из Америки человек, встречавшийся там с Владимиром, привел эти мои выступления дословно. Владимир вместе с приветом передал, что именно моя непреклонность в ту драматическую минуту решила выбор семьи. По Вовкиному мнению, я главный виновник всей последующей трагедии. Жалко, что ушел Вовка в другой мир, умер с такой мыслью. Не пришлось нам поговорить по душам. Может быть, я переубедил бы его?

Наступил май 1935 года. Один за другим уходили на Север эшелоны, увозившие бывших работников КВЖД (кавэжединцев) на Родину. Наша очередь подошла пятого числа. Какая-то необыкновенная дружба и взаимопомощь установились между людьми, не знакомыми до этого. Каждый стремился чем-то обрадовать другого. Эшелоны из двухосных красных товарных вагонов на шестнадцать тонн каждый стояли в запасных тупиках. Вагон давали на две семьи. Грузи что хочешь, хоть корову, хоть автомобиль. На погрузку отводилось два дня. Нормально, без суеты и паники.