Надежда Бабкина - Модная народная

С завучем в школе отношения тоже не сложились. Вернее, были они очень и очень напряженные. Ворота дегтем ей намазали. А это ж в деревне позор! Да не только мазанули, а еще большие провода привинтили к створкам ворот, чтобы коров не успела выгнать на пастбище. В деревне в четыре утра открывают ворота, выгоняют коров, а сами опять спать ложатся. А тут калитка заперта снаружи. Замотана этим самым проводом, который тянули по деревне, когда свет проводили. Начали выяснять, кто виноват. Выяснили. «Кажется, Надька Бабкина смеялась. Ее был смех».

В общем, определили меня по смеху. Приехала милиция. Быстренько меня взяли. «С кем ты была? Ты была не одна?» Я ни в какую не признаюсь. А отец у меня на высокой должности. «Ну, все, – думаю. – Сейчас меня позорить будут». Папа приехал, посадил меня в коляску мотоцикла и повез в детскую комнату милиции. Там я дала подписку, что больше ни одного проступка не совершу, но все-таки меня поставили на учет как хулиганку.

В общем, девчонка была неспокойная, боевая. Многим моя строптивость не нравилась. Но угомониться не могла: что-то задвигала, переставляла, белила с командой ребятишек стены и двор нашего дома, хотя он совершенно не нуждался в этом, выкорчевывала трубу, которая пролежала в земле сто лет и никому не мешала. Надо было же куда-то девать энергию, руки-то чесались. Организатором всего этого была я. Командовала мальчишками, и все беспрекословно исполняли мои команды. Лидерские качества во мне, видимо, были всегда.

А вечером мы, деревенские девчонки, бегали на танцы, особенно когда приезжали какие-нибудь студенческие группы из Москвы.

Танцы – это было что-то. Обычная деревянная площадка с кольями деревянными и таким же полом. Все рассядутся на лавках по углам и смотрят друг на друга. Стеснялись. Начнут ходить туда-сюда, будто никто не знаком, никого не замечая. Сначала гармонист играл, а потом включали модный тогда бобинный магнитофон и танцевали. Очень был моден вальс. Потом появились шейк, твист. Было весело.

Зимой для нас была утехой круча одна, с которой я любила кататься на санках. Вот санки летят, мороз свирепый, река вся застыла во льду. Ты летишь под гору и орешь как сумасшедшая. А в конце горки куча-мала. Домой придешь – лицо красное, вся в снегу изваляна. Зимой ходили только в валенках. Когда стала постарше, так еще и галоши надевала. На зиму у каждого имелось по две пары валенок, потому что они моментально снашивались, да и высохнуть после такого катанья с горы одна пара не успевала.

Летом рыбу ловили руками. Волга разольется, зальет всю пойму. А потом вода сходит, и в маленьких ямках остается рыба: судаки, сазаны. И так жалко, что она погибает. Мало того что мы принесем домой полные ведра этой рыбы, так еще ее быстренько в Волгу выбрасываем, выбрасываем. А когда начинался нерест, на берегу столько икры было – ногой ступить некуда.

Еще у нас был свой островок. Мы ухаживали за ним, следили за чистотой. Там всегда было чисто, мы никогда там не сорили. Этот островок в дельте Волги был для нас местом свиданий, что ли, не знаю, как правильно назвать. Мы все туда приходили, садились на лужайке и каждый о своем говорил. Слушали лягушачьи концерты, слушали, как пели сверчки. И зачарованно замирали, когда после долгожданного дождичка, который поливал водой землю-кормилицу, чтобы богатым был урожай, на небе появлялась красавица-радуга. Она своими семью цветами улыбалась всему миру. И в ответ ей улыбалась вся природа: и земля, и цветы, и травы, и деревья, и птицы, и зверушки. Всё оживало и преображалось, всё ликовало и радовалось. Воздух наполнялся приятной свежестью. «Райская дуга» или «радость» называли радугу в старину и верили, что она приносит счастье.

Эти воспоминания о красоте и щедрости родной природы, это состояние души я сохранила на всю жизнь. До сих пор в дождливые дни у меня как-то само собой приходит задумчивое настроение. Появляется ощущение, что это явление природы таит в себе нечто большее, ведь всё на свете взаимосвязано. Быть может, Бог в стремлении сделать человека лучше и добрее посылает людям еще и вот такую возможность – смыть гордыню, тщеславие, алчность, зависть. Не зря же сказано: «Дождь – это слезы Бога, очищающие душу Земли… Это как молитва, очищающая человека от грехов». После дождика действительно и настроение улучшается, как после успокоительной ванны, да и жить становится как-то легче.

Родители воспитывали нас в строгих казачьих традициях. Пока я двор не приберу, дрова не сложу (взрослые кололи, а мы с братом Валерой укладывали), никаких гулянок быть не может. Могли и выпороть!