Дмитрий Финоженок - Лаба, Улла и Нева

Правозащитники упомянут письмо Сахарова с требованием демократизации и Нобелевскую премию Александру Солженицыну.

Фанаты дальнего космоса – начало работы первого лунохода и первое успешное приземление на поверхность Венеры.

Мир менялся, и каждый день приносил что-то новое. Но энциклопедия «Будь готов» голосом Брежнева сообщала: «Семидесятые. Они начались для советского народа, всех честных людей Земли с события исторического. 22 апреля 1970 года отмечалось 100-летие со дня рождения В. И. Ленина».

Спите, жители Багдада. В Багдаде все спокойно.

Для одноклассников, приходившим к нам домой, я был мальчиком, который, как Кай из «Снежной королевы», целыми днями пытался собрать что-то осмысленное из огромного количества деталей, разбросанных по полу. Но если брат Герды использовал льдинки, то моей страстью был советский металлический конструктор.

Как выяснилось много позже в пражском музее игрушек, этот конструктор был точной копией наборов, выпускаемых до революции британской компанией «Meccano» 11 11 Название конструктора, как полагают, произошло от лозунга «Make and Know». .

Мое увлечение подтолкнуло родителей к идее очень необычных подарков. Они стали дарить мне сломанные вещи. Первой из них был старый будильник. Маме пришлось потратить целый час, чтобы объяснить обиженному ребенку, сколько возможностей это открывает. Мой техно-морг открылся, и следующие несколько дней я провел, разбирая и изучая новое устройство.

А через несколько лет мне и вовсе достался сломанный телевизор. В отличие от часов, я, как мне казалось, смог найти возможную причину неполадки. Правда, к тому времени мы с сестрой уже раскурочили аппарат практически полностью, так что подтвердить или опровергнуть мое «великое открытие» было уже невозможно.

«Гарантийных человечков» Эдуарда Успенского я прочитал в первом классе. На долгие годы эта книга стала моей любимой. Летопись жизни сообщества технарей, которые буднично и незаметно для всех приводят в движение сложный мир вокруг нас. У них полно дел, но, помимо настоящей работы, им приходится сражаться за собственную независимость с неразумными хозяевами и мышами.

Много позже я понял, чем меня так завораживала книга. Мир гарантийных человечков был миром свободных людей. Ведь, как писал Джордж Оруэлл в своем романе-антиутопии «1984»: «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует».

В этом мире можно было не врать. Сияющий город на холме посреди погрязшей в полуправде советской действительности.

В мои школьные годы ученики средней школы, в особенности девочки, увлекались заполнением анкет. Анкетой называлась общая тетрадь на 96 листов, где на первой странице была перечислена дюжина вопросов, на которые должны были отвечать все, кто соглашался заполнить анкету. Сделка была честной: ты писал о себе, а в обмен получал возможность прочитать что-то о других. Как и дембельские альбомы, анкеты украшали разнообразные аксессуары: девочковые секретики, глупые шутки и тексты-обманки. Практически в каждой анкете был конверт с надписью: «Не открывать». Открыв его, ты читал: «Ах, ты, грязная свинья, здесь написано „Нельзя“». Но основой любой анкеты были, прежде всего, сами ответы. Просьба заполнить анкету была равнозначна признанию, что просящей я был интересен. Как тут устоять?

И всю школу на вопрос о том, кем я хочу стать, я писал: «физиком-математиком». Время от времени баланс смещался то к математике, то к физике, но никогда не менялся по существу. Я даже помню момент, когда эта идея возникла. Это было занятие школьного математического кружка, на которое я, третьеклассник, попал случайно. Учитель рассказывал нам о кругах Эйлера, работа с которыми сводится, по большому счету, к сложению и вычитанию, поэтому и трудностей в понимании даже у меня не вызвала. Решив пару задач, я впечатлил руководителя кружка настолько, что она разыскала моих родителей и страстно убеждала их, что их сын обязан продолжить занятия, ибо у него талант. «Хм, – подумал я, – так я почти Моцарт».

Мои родители никогда математикой не увлекались. Мама пошла по семейным стопам – ее мама и старшая сестра работали в больнице. Она получила среднее медицинское образование, а ее любимым школьным предметом была химия. Отец предпочитал работать руками и к наукам был равнодушен.