Михаил Докучаев - Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ

Своей работоспособностью Брежнев мог увлекать других. Главное — он умел рационально и продуктивно использовать рабочее время. Об этом может свидетельствовать график его полетов по стране и за границу. Ежегодно он совершал от 15 до 33 таких поездок с налетом полетного времени от 50 до 110 часов. Поэтому утверждения академика Е. И. Чазова о том, что Л. И. Брежнев осуществлял активную деятельность до 1975 года, совершенно неправильны.

Да, Брежнев старел, как все люди, как его окружение, но он продолжал работать и выдерживал при этом не меньшие нагрузки. Он оставался верным себе и шел вместе со своими соратниками до конца своих дней. Верно, в последние годы у него возникли определенные шероховатости в отношениях с Косыгиным, хотя раньше они вместе бывали на охоте и на отдыхе, что, по всей вероятности, было делом рук и влияния других деятелей партии, таких, как Суслов, Кириленко, Черненко.

Л. И. Брежнев заметно сдал примерно за три года до кончины. В апреле 1979 года он вдруг пригласил к себе А. Я. Рябенко и сказал, что плохо себя чувствует. «Хочу на отдых» — заявил он тогда, и Рябенко понял, что надо готовиться к поездке на отдых. Но Леонид Ильич уточнил, что «надо уходить в отставку». Он попросил позвонить К. У. Черненко и собрать всех членов Политбюро. На заседании Л. И. Брежнев сделал заявление о своем уходе на пенсию. Все члены Политбюро в один голос возразили ему. Они заявили, что создадут ему необходимые условия для нормальной работы и отдыха. Постановили, чтобы он в пятницу уезжал в Завидово, отдыхал там и возвращался в Москву не раньше вечера воскресенья. Этого распорядка Брежнев придерживался в дальнейшем, проработав еще три года.

В своей книге «Здоровье и власть» Е. И. Чазов слишком много внимания уделяет медсестре Н., которая якобы вошла в доверие к Леониду Ильичу и лечила его своими методами, что ему пришлось принимать меры, чтобы отвести Н. от Брежнева. Вообще, читая книгу Евгения Ивановича, этого удивительного, энергичного и прекрасного специалиста и человека, поражаешься его самовлюбленности. Как будто только он один лечил все советское руководство и не было при этом других врачей, которые постоянно следили за состоянием здоровья руководителей КПСС и советского правительства. В частности, речь идет о Михаиле Титовиче Косареве, который был личным врачом Леонида Ильича и первый поставил вопрос об Н.

Дело в том, что Леонид Ильич с возрастом начал страдать бессонницей. По словам А. Я. Рябенко, Брежнев попросил у сестры снотворного и та, чтобы угодить ему, стала пичкать его таблетками. По утрам Брежнев еле вставал, чувствовал себя разбитым и был не в состоянии нормально работать. Это было замечено не только близкими людьми, но и коллегами по Политбюро. Тогда-то начальником охраны и был поставлен вопрос о компетентности Н. в медицинском обслуживании Брежнева и отстранении ее от своих обязанностей. Чазов выступил против и защищал Н., чем она не замедлила воспользоваться в своих личных целях. Охрану в то время поддержал врач Леонида Ильича Косарев.

Дело зашло так далеко, что Н. стала вести себя вызывающе даже по отношению к супруге Брежнева Виктории Петровне. По этому поводу у нее был серьезный разговор с Рябенко, которой, в свою очередь, не замедлил обратиться к Леониду Ильичу и высказать отрицательное мнение о Н. Вот тогда только все понял и стал принимать со своей стороны меры Е. И. Чазов. Когда же дело дошло до Ю. В. Андропова, то было принято твердое решение об отстранении Н. от исполнения своих обязанностей.

Случай с Н. наглядно показывает, что с такими людьми бороться очень сложно, они умеют войти в доверие и использовать свое положение в личных целях. И таких людей в окружении руководителей нашего государства и правительства было и есть немало. Они будут и в дальнейшем.

Леониду Ильичу помогала в работе и преодолении старости физическая и нравственная закалка, привычки, которые сопровождали его всю жизнь. Он был большой любитель охоты, хорошо стрелял, почти каждую неделю выезжал в Завидово (Козлово) Тверской (ранее Калининской) области. Он бывал на охоте в Залесье под Киевом, в Астрахани, в Переславле-Залесском, в Беловежской пуще и других местах. Охотился на кабанов, лосей, других зверей, но больше любил охоту на дичь. На охоте он загорался, становился веселым, бодрым, восстанавливал быстро активную работоспособность.

Его страстью была любовь к автомобилям. Он прекрасно водил их, и его любимым автомобилем был подаренный ему американский «форд». Нередко он садился за руль автомашины и вел ее от Завидова до Москвы. Любил очень быструю езду и, как правило, гнал машину со скоростью 160–180 км/час. Принимая во внимание состояние наших дорог, можно представить, что это была за езда. В таких случаях сидевший рядом с ним начальник охраны деликатно предупреждал его о недозволенной скорости, на что получал вразумительные ответы.