Михаил Докучаев - Я охранял Брежнева и Горбачева. Откровения генерала КГБ

В ряде городов, которые он посетил, ему пришлось столкнуться с возмущением народа. Так, в Новосибирске и Караганде пришлось убегать от разбушевавшихся людей. Из Горького после митинга, на котором народу объявили о замораживании облигаций, пришлось уезжать ночью. В Тбилиси били стекла автомашины. В Киеве, Новороссийске, Ташкенте на улицах собралось много недовольных по поводу запрета содержания скота в рабочих поселках. Большое число жалобщиков каждый раз собиралось в Пицунде и Ливадии, когда Хрущев приезжал туда на отдых.

В Крыму Хрущев отдыхал на даче, расположенной между Ливадией и Нижней Ореандой. Это очень удобное и красивое место, выбранное еще Сталиным во время Ялтинской конференции глав государств и союзников по антигитлеровской коалиции, проходившей в Ливадийском дворце. В свое время царская семья построила этот дворец после долгого изучения мест в Крыму, где имелось наибольшее число долгожителей. Может быть, по этой причине Сталин и выбрал для своего отдыха это место.

Хрущев, как правило, отдыхал дважды в году: в апреле, с тем чтобы 17 апреля отметить день своего рождения, и в конце лета. На отдых всегда ездил со всей семьей. Следовал поездом до Симферополя, а далее до Ялты на автомашинах. Обычно к поезду прицепляли четыре вагона для Хрущева и членов его семьи, сопровождающих лиц и охраны.

В отличие от других высоких руководителей охрана Хрущева на даче в Ливадии была очень слабая, в связи с чем по периметру территории она не охранялась. Охрана велась непосредственно у главного дома и с моря, что и послужило причиной для одного неприятного случая. Одна супружеская пара как-то ночью перелезла через забор и спряталась в кустах, дожидаясь, когда Хрущев пойдет купаться. На следующий день, утром, охрана не заметила их и вместе с Хрущевым расположилась на пляже. При Хрущеве на пляже на Ливадийской даче было все очень просто. Разбивалась легкая парусиновая палатка для переодевания, стоял стол, два плетеных кресла, и больше ничего. Это позже понастроили там бассейны, гроты, лифты и т. д. После купания Хрущев вышел на берег и стал обтираться полотенцем. Сотрудники охраны еще выходили из моря, когда заметили, что к Хрущеву с криком бегут мужчина и женщина. Охрана бросилась навстречу, но было поздно — мужчина и женщина оказались около Хрущева раньше, и он очень испугался неожиданного их появления. Оказалось, это были простые жалобщики, которые передали ему письмо с просьбой ускорить предоставление им квартиры. Жалобщиков немедленно выдворили, но после этого начался настоящий переполох. Хрущев ругал охрану, как только мог. Грозился отдать под суд некоторых ее сотрудников. Из Москвы немедленно прилетели председатель КГБ В. Е. Семичастный и начальник 9-го управления Н. С. Захаров. Часть охраны немедленно заменили и отправили в Москву, а затем уволили.

Дело бы кончилось еще хуже, если бы не дочь Хрущева Рада, которая в таких случаях всегда выступала в роли примирительницы и защитницы провинившихся и пострадавших.

Никита Сергеевич любил плавать с надувным кругом — далеко в море не заплывал, а плавал вдоль берега. Иногда он приплывал на городской пляж и запросто беседовал с отдыхающими. С народом он всегда говорил свободно, быстро находил общий язык с собеседниками. Главной задачей для себя считал заботу о простых людях, хотя в жизни это у него не всегда получалось.

Хрущев любил голубей и вместе с внуком Никиткой развел их на даче под Москвой. Однажды, после возвращения с юга, Никитка обнаружил, что голуби другие. Он пожаловался деду, тот стал выяснять, куда делись прежние. Оказалось, что по недосмотру кошка съела тех голубей и вместо них комендант Божко купил новых. Вот тут Никита Сергеевич разошелся, задал охране такого жару, что стены дачи, наверное, были горячие.

Подчас охране доставалось и за хозяйственные дела. На даче Горки-IX Хрущев имел участок, засеянный кукурузой, за которой смотрели лучше, чем за самим Никитой Сергеевичем. Он сам ее выхаживал или осуществлял контроль за своевременным уходом. Его любимым местом на даче также был огород. Обычно по утрам он шел туда, вытаскивал морковь, обтирал ее о росистую траву и о брюки и ел. На замечания охраны говорил, что в детстве очень любил таким способом есть морковь и так и не смог расстаться с этой привычкой. По утрам он регулярно пил морковный сок, независимо от того, был на огороде или нет. Иногда ходил за грибами, и бросалось в глаза, как он очень бережно подрезал их при сборе. Увлекался пешими прогулками.