Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

Я обратил на нее внимание, еще когда принимал оборону от генерала Корчица. Тогда уже подумал: надо отбить ее у фашистов.

Долго рассматривали мы сопку. Нужно было провести бой с как можно меньшими потерями. Спросил мнение комиссара.

С первых дней знакомства мне Яков Петрович очень понравился. Опытный политработник, за плечами бои гражданской войны, затем Военно-политическая академия, служба в войсках. С первых дней на фронте. Комиссар поддержал мой план — сопку надо брать.

К вечеру к нам на НП были вызваны начальник штаба полковник С. П. Тарасов, командующий артиллерией дивизии полковник И. П. Добылев и начальник разведки майор 13. И. Зорько. Они поднялись на дерево, внимательно изучали высоту 32,3 до вечерних сумерек. Все они согласились с нашим планом.

Решили поручить выполнение этой задачи командиру 140-го полка М. И. Кротову. Придать полку две батареи противотанковых пушек и один 120-мм миномет. Вся артиллерия дивизии должна быть в готовности поддержать подразделение Кротова. Проделывание прохода в минных заграждениях возложили на командира 201-го саперного батальона капитана В. И. Гончарова. Время на подготовку к бою — три дня.

Командир полка выделил для атаки высоты батальон капитана Анатолия Андреевича Казакова. Казаков был самым молодым комбатом в дивизии. Красивый, стройный. Любили его друзья, командиры и бойцы. Однако этот юноша был уже очень опытным и умелым воином. Тщательно готовил он личный состав к предстоящему бою.

Быстро пролетело три дня, и вот мы с комиссаром на НП 140-го полка. Здесь уже собрались командиры и начальники служб. Капитан Казаков умело управлял подразделениями. Они вышли на исходное положение для атаки в первую траншею.

День был пасмурный, дождливый. В траншеях под ногами хлюпала вода. Но настроение у бойцов было приподнятое. Все считали, что в такую погоду лучше всего атаковать врага.

Наступил час атаки.

После сильного артиллерийского налета и залпа гвардейских минометов по ротному опорному пункту врага из траншей стремительно двинулись в атаку наши стрелки. Прямой наводкой вели огонь по огневым точкам врата артиллеристы. Захват опорного пункта фашистов прошел так быстро, что мы даже не предполагали. Оставшиеся в живых гитлеровцы поняли, что сопротивление бесполезно, и подняли руки.

Вот что рассказывал об этой атаке один из пленных, которого привели к нам на НП: «56-й егерский полк был поднят по тревоге. Сам командир полка подполковник Гахтельн прибежал на передовую. Этого он раньше никогда не делал. Но было поздно…»

Весь день гитлеровцы обстреливали высоту из всех видов оружия. Батальон Казакова надежно закрепился на ней и с помощью дивизионной артиллерии отбил все контратаки противника.

Расчет на внезапность оказался верным. Фашисты не ожидали нашей атаки.

На высоте было захвачено две пушки, четыре миномета, четыре пулемета и более пятидесяти автоматов. Но главное — было покончено с так беспокоящим нас опорным пунктом.

После завершения успешного боя подвели итоги. И каждый выступивший на совещании теплым словом отзывался о капитане Казакове, выполнившем приказ очень грамотно, с наименьшими потерями.

Этот командир обладал действительно многими нужными военному человеку данными. Был смел, находчив и выдержан. Посмеиваясь, он часто любил напоминать крылатое суворовское выражение: «Отважность необходима солдатам, храбрость офицерам, мужество-генералам». К таким же командирам можно было отнести старшин Герасима Пяткова, Алексея Пупкова, майора Николая Микерова, майора Сергея Бурмистрова…

В середине октября меня и Я. П. Островского вызвали в штаб армии. Член Военного совета зачитал нам Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 года об упразднении института военных комиссаров в Красной Армии и установлении полного единоначалия. Нам объяснили, что командные кадры уже приобрели необходимый опыт ведения боевых действий, закалились и окрепли в политическом отношении. Значительно укрепились партийные организации, да и морально-боевые качества личного состава повысились. Яков Петрович Островский стал теперь моим заместителем по политчасти. Я всегда чутко и внимательно слушал своего боевого друга. С удовольствием отмечал, что его партийная страстность, уверенность передаются и мне. Поэтому несказанно обрадовался, узнав, что и дальше будем воевать вместе.

Прекратились дожди и туманы, стояли ясные, погожие октябрьские дни. Припозднилось нынче бабье лето. Чистое, сияющее небо со стеклянно высокой синевой развернулось над лесами и болотами. Из блиндажа так и тянуло погреться на солнышке. Этими днями воспользовались и фашистские летчики. Появились вражеские самолеты, того и гляди начнут бомбить железнодорожный мост через Ловать — единственную переправу дивизии в тыл.